Шрифт:
А стесняется как взрослый.
Не убегай, малыш,
Поговорить нам надо срочно.
Зови меня Сиреной.
Ждала тебя я долго!
Не обращай внимания на лирику –
В ней нет особо толка.
В самом начале мальчик не понял. Её тягучий и до предела звонкий тембр звучал непривычно, как будто на другом
– Ты меня ждала, Сирена? А почему именно меня? Не с кем поговорить?
Морская дева усмехнулась:
– С кем мне общаться, если меня никто не видит?
Приходится на камне горевать и ждать.
Незрима я для тех, малыш, кто спит в забытье,
Кого создатель мира приучил играть.
– Приучил играть… – повторил мальчик и закивал. – Да! Я чувствую то же самое. Каждый, кто попал сюда, хочет только играть и играть, как зомби. Но почему они тебя не замечают, а я – наоборот?
– Меня ты видишь потому,
Что амулет несёшь с собой.
Эту вещичку не снимай,
Покуда слаб ещё душой.
– Значит, амулет не простая безделушка. Я рад. Я рад, что начинаю понимать, что узнаю правду. Надо заставить Даньку надеть на шею второй, который мне дала Изгнанница, – Саша с надеждой посмотрел на Сирену. – Ты знаешь что-нибудь ещё, знаешь, как выбраться? И, пожалуйста, не говори стихами.
Морская дева отрицательно кивнула головой:
– Читает ваши Он мечты,
Но мысли наши все Он слышит.
Однако чувства ненавидит.
Полны, считает, чувствами стихи.
Саша фыркнул. Русалка хмыкнула, согласно кивнула, рукой раскидывая камешки спонтанно, вроде, не задумываясь:
– У каждого свои есть бзики.
На эту мысль, к несчастью, я
Лишь срифмовать могу – придурок
Той твари, создавшей меня.
– А он может читать мои мысли, неужели тогда придётся тоже думать и говорить стихами, песнями? – Саша лихорадочно нащупал амулет, вытянул его вперёд так, что верёвка упёрлась в шею. – Вот! Он должен защитить! Да?
– Не знаю. Вроде, защитит.
Твой амулет – кусочек глины,
Фиалки, знаки каббалы…
Раз действует – носи, храни.
– А о дороге, о спасении? Что ты можешь рассказать об этом, Сирена?
Морская дева смахнула волосы за спину, у мальчишки даже уши покраснели, однако русалка оставалась серьёзной. А её взгляд…
– Смотри в глаза!
Узнать всю правду хочешь, да?
Сейчас я знаю правды столько же, как ты,
Но обладаю даром я
Сквозь рябь морскую видеть будущие дни.
Твоё лицо горит от любопытства.
Желаешь ты узреть сраженья, неизбежности судьбы?
Ведь зря желаешь ты мученья,
Но это твой удел – страдай, смотри!
Саша проследил за её взглядом – лужица в проёме от камней, которые она разбросала. Сирена с силой ударила кулаком по водной клади, громко крикнула, взвизгнула.
Саша почувствовал, что проваливается, тонет в зыбучих песках. Мальчик услышал крики детей и увидел, как маленькое солнце взрывается миллиардами искрами, а Предел Мечтаний наполняется тьмой…
***
Тебе придётся выбирать между убийством и погибелью.
Ты видишь трупы, Саш, детей, гниющих под обителью?
Её голос, стальной, холодный, потрясал тело до основания, до самой души. Между тем, из темноты появились образы, трупы.
Обителью мечтаний и чудес – как обещает нам Создатель!
Теперь взгляни налево, Саш. Ты видишь лица в крови и слезах?
Он видел Даньку, Изгнанницу, братьев-толстяков и – что покрыло тело мурашками – видел себя.
И кровь, и слёзы будут на твоём пути. Уже довольно скоро
Они окажутся причиною того, что оживёт в Пределе затаённое!
Восстанут сорок восемь душ, детей, которых видел ты на знаке.
Тогда придёт то Существо, провозгласившее себя создателем.
Саша чувствовал запах. Цветов, духов, мамы? Впереди возвышались кусты лаванды. Дольфловер? А в земле…
И будешь ты страдать от жалости к себе, гореть в песках,
В награду же получишь шанс спасти судьбу того, чья жизнь неимоверно дорога!
Он слышал плеск реки, которая течёт в гору, когда должна – с неё. Саша плыл в ней. Он плыл против течения.
Теперь ты видишь трупы, Саш, теперь боишься выбора?
Тебе придётся выбирать между убийством и погибелью!
***
Он обнаружил себя, сидящим на коленях, в мокром песке. Ноги ломило от твёрдых камней, позже точно останутся синяки. В голове эхом раздавался голос сирены, её стих, смертельное предсказание, а перед глазами всплывали лица в крови и слезах. Когда мальчик пришёл в себя, то чуть ли не завыл от стыда. Джинсы промокли. Но тут же облегчённо заметил: начался прилив.