Пацаны, не стреляйте друг в друга
Шрифт:
А однажды Настя не вернулась в село на выходные. Марк ждал ее на их излюбленном месте, у плакучей ивы, на берегу озера. Но вместо нее пришла Нонна, яркая, свежая и смачная, как наливное яблочко.
– Настю ждешь? – спросила она.
– Ну не тебя же...
– А чем я хуже? – Нонна обиженно надула сочные губки.
– Ничем. Но я Настю жду...
– Зря ждешь. Не будет ее сегодня.
– А когда будет?
– Для тебя никогда.
– Не понял.
– Да что тут непонятного. В городе она живет. Вместе
– Что?
– То! Родители ему квартиру в городе сняли. А Насте в общаге не нравилось... В общем, она к нему переехала. Сначала просто с ним жила, ну а потом... Он же мужчина, а она женщина. Мужчина и женщина не могут долго жить под одной крышей без ничего...
– Ты в своем уме? – холодея, возмутился Марк.
– Я-то в своем... А она нет... Такого парня на какого-то придурка променяла... – кокетливо, с поволокой в шальных глазах посмотрела на него Нонна.
– Не могла она меня променять...
– Не веришь, не надо...
– Не верю... Сейчас поеду в город и все узнаю.
– Что ты узнаешь? Где ты ее там найдешь?
– Ты скажешь, по какому адресу Грецкий живет.
– Не скажу. Потому что не знаю...
– А кто знает?
– Родители его.
Марк мог дать голову на отсечение, что Агата Никаноровна если и назовет ему адрес, то лишь тот, на который обычно посылают в сердцах и по матушке...
– Да успокойся ты, – Нонна ласково провела рукой по его плечу. – Ничего страшного не произошло. Ну, согрешила девка. Главное, что она по-прежнему любит тебя. А с Грецким это так, занятие со скуки...
– Какое занятие? Что ты несешь! У нас и по любви никаких занятий не было!
– Что, правда? – удивилась Нонна.
– А что тут такого? Ей даже шестнадцати нет...
– Ну и что? Я тоже в первый раз в пятнадцать попробовала, с однокурсником из профтеха. Ему самому пятнадцать лет было. Ерунда, не понравилось...
– И зачем ты мне это говоришь?
– Ну, чтобы ты не строил иллюзий насчет возраста... Девушки решительных мужчин любят, напористых. А ты, извини, нюни с Настей пускал... Распалил девку, женщиной заставил себя почувствовать, а не опробовал... Зачесалось у нее, а тут Антон... Ну, она и попробовала. С кем не бывает...
– Заткнись?
– Тю! Зачем же так грубо?
– Ересь какую-то несешь.
– Ересь не ересь, а Настя в городе осталась, с Антоном!
– В техникуме должны знать, где он живет...
Марк повернулся к Нонне спиной, решительно зашагал в сторону правления. Время уже позднее, но с председателем колхоза можно связаться по телефону, сослаться на служебную необходимость и попросить машину до города.
– Да погоди ты! – на ходу взяла его под руку Нонна. – Никто тебе не скажет, где Антон живет... Да и зачем тебе унижаться? В понедельник поедешь, когда она на занятиях будет. Тогда и спросишь у нее... Если она соврет, то глаза все равно
Но уговорить его Нонна не смогла. Остановила Марка только машина, вернее, ее отсутствие. Председательский «УАЗ» находился в ремонте, а грузовик Марку никто бы не дал.
Он не верил в то, что сказала ему Нонна. Невозможно было поверить в то, что Настя его предала. Но все же на душе было тошно. А дома в шкафу стояла бутылка водки, и ноги сами понесли Марка к ней. Нонна увязалась было за ним, но он отвадил ее.
Нонна ушла, но спустя какое-то время вернулась, незаметно для хозяйки прошмыгнула на его половину дома.
– Какого черта? – старательно фокусируя на ней взгляд, грубо спросил Марк.
Он выпивал в одиночку и без закуски, поэтому чересчур быстро и глубоко захмелел.
– Водку пьянствуешь?
– Не твое дело.
– А бутылка-то уже пустая.
– Значит, хватит...
– Это голова твоя так думает, а душа продолжения просит.
Увы, но устами Нонны глаголила сама пьяная истина.
– Много ты знаешь.
– Много, – кивнула она. – Хочешь, бутылку достану? Только самогон. Но очень хороший...
Она не стала слушать его возражения. Ушла, а через четверть часа вернулась с литровой бутылью с чуть мутноватой жидкостью. И еще пирожков горячих принесла.
– Где взяла?
– Из дома. У отца особый рецепт очистки. Почти как водка...
Девушка не врала. Самогон действительно был хорош. Да еще и крепок. Он выпил одну стопку, вторую, зажевал пирожком.
Нонна составила ему компанию. Морщилась, плевалась, но пила. Со стороны могло показаться, что Марк принуждал ее к этому.
– Отец, значит, гонит? – уже едва ворочая языком, спросил он.
– Отец, – кивнула она.
– И аппарат у него есть?
– Есть.
– И зовут тебя Павлина.
– Почему Павлина?
– Потому что Морозова. Павлика Морозова знаешь? Так ты Павлина Морозова. Отца родного сдала... Ты как будто не знаешь, что самогонный аппарат – это статья.
– А-а, да, знаю... – Нонна испуганно захлопала глазами. – Но ты же не станешь сажать его в тюрьму.
– Не стану... Аппарат самогонный сажать не буду, а отца твоего... Может, и посажу...
– Не надо... Пожалуйста...
Неотрывно глядя на Марка, Нонна расстегнула одну пуговичку на блузке, вторую.
– Эй, ты что делаешь? – пьяно вытаращился на нее Панфилов.
– Не хочу, чтобы отец в тюрьму садился...
Она расстегнула и третью пуговичку, и четвертую.
– Лучше я лягу...
– Чего?
– С тобой лягу! Во искупление отцовских грехов...
– Я тебе сейчас лягу!.. Ты за кого меня держишь!
Он пытался остановить Нонну, но не смог. Да и в том состоянии, в котором он находился, не очень-то хотелось останавливать ее. Сначала она сняла блузку, затем все остальное...