Пациент мафии
Шрифт:
Честно говоря, я полагал, что наши старания напрасны и Андрею Тимофеевичу уже не суждено выкарабкаться. Свалившиеся на него осложнения в его возрасте непременно должны были кончиться фатально. Но, видимо, была в этом старике какая-то сверхъестественная сила, заставлявшая его держаться.
После массивной терапии и множественных дефибрилляций, которым мы уже потеряли счет, костлявая отступила. Теперь, образно говоря, она стояла не за плечами старика, а отошла в угол палаты, откуда недвусмысленно посверкивала косой. Но, по крайней
– Говорят, с твоим пациентом большой переполох вышел? – осторожно поинтересовался Щербаков. – Ну, с тем, которого подстрелили… Говорят, прокуратура с самим главным имела беседу… Заключение судмедэксперта… Тебя главный не вызывал к себе?
Я поежился. Только этого еще не хватало! Главный врач Дубровский Петр Александрович, профессор и член-корреспондент, был у нас чем-то вроде бога – недоступным и непостижимым небожителем, имеющим за пазухой набор смертельных молний для провинившихся смертных. Среди рядовых врачей только немногие удостаивались личной беседы с Дубровским и, как правило, помалкивали о ее содержании, храня загадочность и многозначительность, от которых по шкуре непосвященных бегали мурашки.
Перспектива, на которую намекал Щербаков, повергла меня в окончательную депрессию. Я едва дождался двух часов, оставил в ординаторской белый халат и, распрощавшись с коллегами, ушел.
Напротив ворот больницы у противоположного тротуара стоял черный «Мерседес». Рядом с ним прохаживался мой тезка Тупиков, сосредоточенный и прямой, как столб. Костюм на нем сегодня был темно-серый, но мне пришло в голову, что все-таки ему к лицу больше была бы военная форма. Завидев меня, он сдержанно махнул рукой.
– Здравствуйте, Владимир Сергеевич! – серьезно произнес он, распахивая передо мной дверцу «Мерседеса». – Прошу вас!
Садясь в машину, я успел заметить, что наши охранники, столпившись у окна, наблюдают за мной с мрачным любопытством. Я становился популярной фигурой.
Артем Николаевич ждал меня, развалившись на заднем сиденье. Как и в прошлый раз, он радушно протянул мне руку и улыбнулся.
– Подбросите меня? – спросил я с надеждой. – Никогда не ездил на «Мерседесе».
– Восполним этот пробел! – пообещал Артем Николаевич. – Но сначала – дело. Принесли нам что-нибудь?
Я вытащил из нагрудного кармана стеклянную трубочку и уже совсем собирался торжественно вручить ее наследнику, как вдруг меня пронзило мучительное ощущение оплошности, и я поспешно отдернул руку.
– Что с вами, Владимир Сергеевич? – недоуменно произнес Артем Николаевич.
– Я хочу убедиться, – с вызовом сказал я, – что вы тот, за кого себя выдаете… Взглянуть на ваши документы!
Артем Николаевич высоко поднял брови и переглянулся с Тупиковым. Потом он полез во внутренний карман и, достав оттуда книжечку в малиновой корочке, небрежно протянул ее мне.
– Лучше, как говорится, поздно, чем никогда, – верно, Владимир Сергеевич? –
Мне было наплевать на его смех – главное, документ был, кажется, настоящий. Я даже узнал фамилию его хозяина – Мамаев.
– Вы удовлетворены? – поинтересовался он у меня.
– Вполне, – буркнул я и отдал ему трубочку без всякой торжественности.
Артем Николаевич мельком взглянул на нее и бережно опустил в карман.
– Ну и как, Владимир Сергеевич, – как бы между прочим осведомился Мамаев. – Выяснили природу инородного тела? – Он вдруг резко повернул голову и уставился, не мигая, мне в глаза.
Мои природные качества обеспечили мне по крайней мере один талант – врать я умел с детства.
– Да я, собственно, и не собирался выяснять, – не моргнув глазом, ответил я.
– Отчего же так долго держали предмет у себя?
– Валялся в столе на работе, – сказал я. – Еле отыскал. А потом еще номерок ваш потерял…
– Надо быть собраннее, Владимир Сергеевич! – назидательно промолвил Мамаев и тронул водителя за плечо. – Поехали, Володя! Владимир Сергеевич, видимо, торопится домой? Тяжелый был день?
– У нас легких не бывает, – ответил я. – Между прочим, Артем Николаевич, вы знаете о том, что жена Казарина исчезла?
– В самом деле? – удивился Мамаев. – Когда же?
– Сразу после смерти мужа. Вышла из больницы, и все… Домой уже не приходила.
– Печально, – покачал головой Артем Николаевич. – А вы откуда же об этом узнали?
– От следователя. Он ведет дело об убийстве. Видимо, это как-то связано?
– Возможно. Но не берусь утверждать. Это не моя компетенция.
– И вы никак не можете помочь?
– Что? Найти Казарину? – Мамаев с интересом посмотрел на меня. – А почему это вас так волнует? Вы что, знали ее?
– Нет. Но я разговаривал с ней в ту ночь. А наутро она пропала. Неприятная история.
– Неприятная, – согласился Артем Николаевич. – Но не вижу, чем бы я тут мог помочь. Хотя, впрочем… Как фамилия следователя?
– Рыбин, – ответил я. – Может быть, мне стоит рассказать ему об инородном теле?
– А вы не рассказывали? – рассеянно спросил Мамаев.
– Нет. Посчитал, что это к делу не относится…
– А почему вы теперь решили, что относится? – насмешливо поинтересовался Мамаев.
– Вы сами навели меня на эту мысль.
– Вот как? Пожалуй… Знаете что, вы можете рассказывать следователю все, что считаете нужным. Но только это должны быть факты, а не ваши предположения и фантазии, понимаете меня? Если следователю понадобятся уточнения, он всегда может попробовать связаться со мной. Договорились?.. А вот, кстати, и ваш дом. Ну, всего хорошего, Владимир Сергеевич! Удачи вам!
Мамаев крепко пожал мне руку. Я благодарно кивнул, открыл дверцу и с облегчением вылез из машины. Почему-то в этих лимузинах я чувствовал себя совсем неуютно. Не оглядываясь, я пошел к дому.