Пациентка. Часть вторая
Шрифт:
Он всплеснул руками:
– Теперь я точно ничего не понимаю! Чего ради, я здесь?
– Терпение мой друг, теория суха, а древо жизни вечно зеленеет, – протяжно процитировала Маргаритка.
Она уложила пухлую папку на стол и присела на кожаное, широкое кресло, которое совсем не соответствовало позднему советскому интерьеру, а казалось, прибыло из кабинета какого- то питерского дворца.
Он хмыкнул:
– Ты всегда умеешь удобно устроиться, – и сел на деревянный, скрипучий стул, обитый коричневой материей, из дырки на седушке
– Кто на кого учился, милый, – проворковала Маргаритка, – Но шутки в сторону, уже третий час ночи. И нам нужно поторопиться.
– Ага, иначе заорут петухи, и вся магия рассеется! – засмеялся он.
– Зря веселишься, так и есть. Мы хоть и дружим с тобой, … а сколько уже? Один, два … – Маргаритка стала загибать пальцы – Вот уже шесть лет, а ты до сих пор меня не знаешь. И дальше бы не узнал, если бы не твой случай, ради которого ты стащил меня с перины, а мне так уютно спалось с Лешенькой.
– Кстати, как он отреагировал на твое ночное исчезновение?
Маргаритка пожала плечами:
– Да как обычно: обнял, поцеловал, сказал слишком долго не задерживаться и перевернулся на другой бок. За что и люблю его, он полностью мне доверяет и не сомневается в моей супружеской верности.
Он смотрел на Маргаритку и уже не мог сдержать громкого хохота от ее рассказов.
– Сказочница! Таких мужиков в природе не существует!
– Ты прав, поэтому держусь за него всеми фибрами. Но мы отошли от дела, ради которого здесь собрались. Часть информации я уже знаю.
Он удивленно смотрел на подругу, почти возлежащую на огромном кресле:
– И что именно?
– Ты действительно очень серьезно влип, как муха на клейкую ленту, короче говоря, ты полюбил, – она произнесла последнее слово медленно и по слогам.
– Слишком грубое сравнение.
– Мне сглаживать углы и поливать твои уши патокой? Если так, то сходи завтра к другому психоаналитику, – она достала блокнот и стала копаться в нем, – Вот нашла Иван Матвеевич, – серьезный, грамотный, наиприличнейший дядька, слово грубого не скажет, записывай телефон: 556…
Он останови ее:
– Все, хватит издеваться. Не нужен мне Иван Матвеевич, говори, что знаешь.
Маргаритка картинно сложила руки на бедрах и чуть прикрыла глаза:
– Самое противное в твоем случае, что ты действительно полюбил. Если бы только влюбился, то дело поправимое, но здесь все сложно.
– А в чем отличие влюбился или полюбил? – спросил он.
– Как между небом и землей. Во всем отличие. В случае влюбленности – это желание, страсть, даже одержимость, обожание, но это все, так или иначе, проходит, никакое человеческое существо не может вечно жить в таком режиме.
– А в случае любви?
– Оооо…томно протянула Маргаритка, – Любовь – это тоже страсть, желание, но еще помноженное на нежность, понимание, взаимное проникновение душ, прощение, доверие, преодоление, много слов, но толку от них мало. Это трудно поддается описанию.
– Красиво, но
– Ладно, скажу проще любовь – это блаженство в геометрической прогрессии, если она взаимная. В твоем случае, взаимностью не пахнет, уж извини.
Он подскочил со стула:
– Почему ты так решила?
Маргаритка поерзала на шикарном кресле:
– Потому что ты сидишь здесь, в бывшем здании архива со мной, а не с ней. Все проще некуда.
Он буркнул:
– Ситуацию всегда можно изменить. Она полюбит меня.
– Конечно, только для этого ей придется разлюбить мужа и развестись с ним. Но она этого не сделает.
– Откуда ты знаешь?
Маргаритка ткнула пальцем на коричневатый скоросшиватель:
– Оттуда.
Он разозлился:
– Что за муть? – схватил папку, открыл, и из нее сразу выпала фотография – это была Аля, но еще совсем девочка, он узнал ее!
– Ну? Убедился?
Он машинально опять присел на стул:
– Рассказывай подробнее, все по порядку, ничего не скрывая.
Маргаритка тряхнула темными кудряшками:
– Не учи, мудрую ведьму, как себя вести в обществе совсем одуревшего тридцатилетнего мальчика.
Она посмотрела на свои руки, задержав взгляд на шикарном перстне с глубоко синим, почти черного цвета сапфиром.
– Есть один верный способ спастись от этой любви. Ты должен в течение недели слетать во Владивосток и найти там деревянный дом, по виду похожий на этот, стоит он на улице Тополиная 49. Только днем его не ищи – он появляется только ночью.
– Ты серьезно? – не сдержался он.
Маргаритка встала и зашагала взад- вперед:
– Серьезней некуда, мой друг.
Он ей поверил, так как ни шутки, ни сарказма, ни прежней веселости в ее голосе не слышалось, только тревога.
– Почему ты назвала себя ведьмой?
– Потому что я не только самый стервозный и правдивый психотерапевт столицы, но я многое ведаю и за пределами простой, всем понятной реальности.
Смысл ее слов плохо доходил до него, но что ясновидящие существуют, он знал, тем более все современные газеты буквально пестрели объявлениями: «Карты «Таро», гадаю по руке, потомственная колдунья». Но он всегда стебался над подобными объявлениями, но сегодня все казалось слишком правдивым. Ведь он ни слова не сказал Маргаритке про Алю. А она уже знала, кто такая Аля, где раньше жила, и даже ее фото, каким- то образом оказалось в этой старой папке.
Тут уж не до смеха.
– Что ты знаешь про Алю?
Маргарита снова села в кресло и вытянула изящные, длинные ноги:
– Все и почти ничего. Она только в начале пути, и перед ней несколько дорог, что выберет, я не знаю. Но одно мне понятно совершенно – она искренне и очень сильно любит своего мужа. За последние три- четыре года она стала очень сильной личностью, совсем поменяла себя, а это поверь, не каждому по силам и за всю жизнь совершить. Обычная, робкая, советская девчушка превратилась в королеву.