Падай, я ловлю
Шрифт:
Зотов прыскает и встает на защиту:
– Сжалься над девчонкой. На улице сорокет.
– Двадцать восемь, не больше. В машине и ресторане есть кондиционер. Простудится еще, совсем не в кассу.
– Мне переодеться? – кривляюсь, раздражаясь.
– Не надо, и так уже яйца отсидели, вот-вот птенцы повылупляются, – ехидничает Родион в отместку. – Двигай давай, жена президента.
– Всего лишь невеста бухгалтера, – продолжаю перепалку, обуваясь.
– В перспективе, – прилетает ответка.
– Еще скажи,
– Нет, тут решено. Но будешь меня доводить, я пересмотрю условия и просто запру тебя на седьмом этаже.
– А дракона под дверь посадишь?
– Чтобы опять твой рыцарь прибежал спасать? Вариант.
– А сам-то ты с какой целью на огонек тогда заглянул? Доспехи в плечах не жмут?
– В другом месте, – ухмыляется нагло, шлепая меня по попе.
– Скотина, – шиплю сквозь зубы, закрывая дверь.
– Подождите! – выпаливает Зотов, хлопая себя по груди.
– Ну чего еще? – вздыхаю, глядя на него с неудовольствием.
– Свечку забыл, – огрызается Дмитрий и первый начинает спускаться.
– Придурок, – выдыхаю тихо, разворачиваясь обратно к двери и копошась с ключами.
– Я все слышал!
– Да мне похер!
– Дохера смелая, да?!
Набираю в грудь побольше воздуха, а Туманов подходит вплотную и обнимает со спины.
– Остановись, – шепчет в макушку и туда же целует.
Выдыхаю и наконец-то закрываю дверь, проворачиваясь в его руках и цепляясь за шею.
– Это ты начал, – ворчу ему в грудь.
– Малость занесло. Не психуй.
– Я могу переодеться, но будет не так стильно смотреться, – иду на мировую, задирая голову.
– Не нужно. Ты такая красивая, что все равно будут смотреть и раздевать взглядом. Хочу тебя поцеловать, но боюсь получить крошечной сумочкой по голове за смазанную помаду.
– Правильно боишься, – ехидно улыбаюсь и под смешок выскальзываю из его рук.
«Чертова помада…», – ворчу мысленно, выходя из подъезда.
– Куда он делся? – растерянно оборачиваюсь к Туманову.
– Поедет на своей, займет стол, чтобы хоть кто-то за тобой присматривал. Я останусь в машине.
Садимся в машину, я пристегиваюсь, а он достает бумажник, а из него – несколько пятитысячных купюр, и протягивает мне.
– Это еще что? – хмурюсь, вцепляясь в сумочку.
– Плата за секс, – бросает грубо, а у меня начинают дрожать губы, так это обидно звучит. – Саш, не тупи, – вздыхает, размякнув от моего жалостного вида. – Ты не завтракала, закажи себе поесть.
– Я сама за себя заплачу, – не к месту проявляю самостоятельность, отлично зная, что цены в меню гораздо выше моих доходов.
– Если сейчас же не заберешь, затолкаю в трусы, а вечером заставлю раздеваться под музыку, – грозит с рыком.
– Если возьму, вечером под музыку разденешься сам, – выставляю встречное условие.
– По рукам, – соглашается легко и протягивает купюры поближе.
Прищуриваюсь, опасливо забирая деньги, но его взгляд остается кристально честным.
– Окей, – тяну недоверчиво, убирая их в кошелек. – Но если не сдержишь слово…
– Сдержу. И ты об этом пожалеешь, поверь.
– А костюмчик на липучках прикупишь?
– У меня есть, – прыскаю и закрываюсь от него ладонью, отчаянно краснея. – Ты попала, – хмыкает нагло и заводит мотор.
Спустя час уже листаю меню, отмечая неприятное волнение и дрожь в пальцах. И предполагаемая встреча с отцом Дани меня не сильно беспокоит, этот мужчина всегда казался мне весьма приятным. Причина в том, что меня посадили за тот же стол, за которым всегда сидела с Борисовым. Наверняка администратор узнала, я ее – да: эта женщина бессменна и, судя по ее лицу, бессмертна. Не знаю, сколько нужно сделать уколов красоты и подтяжек, чтобы натянуть кожу до почти прозрачного состояния, но ей на удивление идет эта приветливо-учтивая маска даже в комплекте с немного морщинистой зоной декольте.
Делаю заказ на одного, стараясь не коситься на Зотова за соседним столиком и вообще не замечать его, будто незнакомы. Зато он ни в чем себе не отказывает: замечаю, как он трижды за пятнадцать минут меня фотографирует. В итоге не выдерживаю и опускаю голову, наминая накрахмаленную салфетку в ожидании заказа. А приносит его аж сам владелец. Что ж, похоже, умение пустить пыль в глаза у Дани от папочки.
– Ой, – роняю смущенно, – Вячеслав Викторович. Спасибо, – принимаю чашечку кофе из его рук. С подносом, конечно, разгуливать по ресторану он не станет.
– Александра, я несколько растерян, – приподнимает брови, садясь рядом. – Хотя, должен признать, встрече рад, – добавляет с улыбкой.
– И я, – скромно потупляю глазки и вновь принимаюсь теребить салфетку. – Хотя, должна признаться, я с корыстным умыслом.
– Догадываюсь, учитывая, что ты одна, – вздыхает, – но могу и ошибаться в выводах. Слушаю тебя.
– Я… – замолкаю и выдыхаю. По-честному, оказывается не так-то просто врать, от того решаю, что и не стоит. – Я могу говорить откровенно? – поднимаю на него робкий взгляд.
– Конечно, – слабо кивает и в этот момент бросает ненавязчивый взгляд на наручные часы.
– Я узнала о Марине, – сообщаю коротко, поняв намек. – Мы расстались.
– Вот как? – удивляется вполне искренне, а я не удерживаюсь и хмыкаю. – Что ж, такой вариант взаимоотношений подходит не каждому, – заключает флегматично и ждет дальнейших пояснений, какого черта я забыла в его ресторане уже с большим интересом.
– На квартире остались некоторые вещи, ценные для меня, но я не могу найти Даню, – выдаю на одном дыхании. – Не знаю, чего он добивается таким поведением, но мне бы хотелось решить вопрос без лишнего шума. Марина достаточно изваляла меня в грязи.