Падающий дождь
Шрифт:
— Капитан Грант, сэр! — торжественно провозгласил капитан Шин. — Все мы мысленно снимаем перед вами наши зеленые и красные береты!
— Мерд! — выругался на родном языке проигравший пари Джек Уиллард.
Честэр с ошарашенным видом, словно в нокдауне, с гневом, обидой и недоумением уставился на свою правую лапу.
…Капитан Грант был доволен новостями вернувшегося из разведки Харди. Создан первый «партизанский» отряд американской «пятой колонны». Берегись, Вьетконг! «Падающий дождь» только начался…
Дон Мэтьюз отстучал срочную шифрорадиограмму штабу
Быстрота, с которой ответил штаб, свидетельствовала о полном понимании важности сообщения команды А-345. Выброска груза назначалась на ту же ночь. В конце радиограммы полковник Фолькстаад горячо поздравил капитана Гранта и весь личный состав сводной команды с многообещающим успехом.
В назначенный час команда приняла груз, а утром «стерильное», то есть не американского производства, оружие было торжественно передано туземцам.
— Эти туземцы воинственны, как сикхи! — ликовал Харди, докладывая командиру. — Они издревле не терпят над собой никакой власти. Мы уже провели с ярдами первое стрелковое занятие. Они очень понятливы. Думаю, что через две недели мы сможем захватить с их помощью уездный центр! Шуму устроим на весь край. Примчатся вьетконговские войска, а нас и след простыл.
Захват уездного центра, по замыслу штаба «зеленых беретов», послужит сигналом к восстанию. Глядишь, капитан Грант и первый сержант Харди войдут в историю. Готовь, президент, «Почетные медали конгресса»!..
— Вы уверены, Харди, — с сомнением проговорил капитан, — что эти туземцы уже готовы стрелять в своих братьев и сыновей? Достаточно ли одних долларов?
— Еще как будут стрелять! — засмеялся Харди. — Это же гуки! А кто не стрелял в своих? Мы, американцы, перебили куда больше своих же земляков во время гражданской войны, чем иностранцев за все войны!.. Да что я вам рассказываю! Ваш прадед — майор Грант — ходил в конные рейды по тылам южан, не щадил землячков-конфедератов — тем и прославился…
В тоне южанина Харди Грант уловил нотку застарелой вражды и обиды. Угли ненависти из отгоревших бивачных костров войны Севера и Юга еще тлели в народе. Сколько драк, бывало, разгоралось между солдатами в барах из-за неосторожно брошенного слова, бередящего старые раны!
— Не знаю, Харди, не знаю, — пробормотал капитан Грант, склоняясь над картой.
Да, его прадед дрался за правое дело в войне Севера и Юга. И здесь, в этой стране, идет война Юга и Севера. И на чьей-то стороне правда. На чьей, капитан Грант? На чьей?
— Вы чересчур балуете туземцев, — сказал Шин. — Поменьше конфет, побольше твердости! С этими горцами нам, вьетнамцам, следует поступить так же, как вы, американцы, поступили с индейцами. Очень правильно, что наши бомбят этих предателей. Если их вовремя не перебить почти поголовно, а остатки не загнать в резервации, то они превратятся у нас в такую же опасность, в какую у вас превратился двадцатимиллионный негритянский народ. Смотрите теперь, как бы негры не устроили вам, американцам, домашний Вьетнам!
Грант не собирался следовать советам капитана Шина. Он по-прежнему верил, что только поддержка горцев приведет к успеху операцию «Падающий дождь-два».
— Все они изменники! — продолжал капитан Шин. — Вы, конечно, знаете о недавнем восстании здешних горцев против сайгонских властей?
— Нет, — оживился Грант, — расскажите!
В Ня-Чанге его уверяли, что горцы готовы к восстанию, но к восстанию против Вьетконга!
— О, это был неслыханный скандал! — усмехнулся Шин.
По заданию ЦРУ, рассказал он, команда «зеленых беретов» на протяжении многих месяцев тайно готовила горцев к боям против Вьетконга. Тогда еще этот район находился под контролем сайгонского правительства. И вдруг — это случилось в сентябре 1964 года — вооруженные и обученные американцами горцы подняли оружие, но не против партизан, а против властей. Две тысячи горцев из пяти деревень перестреляли всех ставленников Сайгона, начиная с налогосборщиков, а американцев превратили в заложников, чтобы самолеты Сайгона не разбомбили деревни. В выигрыше оказался Вьетконг…
— Разумеется, — снова усмехнулся Шин, — ЦРУ и его Группа совместных исследований, через которую осуществляется руководство специальными войсками, сделали все, чтобы замолчать это печальное фиаско. Однако я думаю, что полковник Фолькстаад был обязан сообщить вам о нем, чтобы вы не доверялись излишне этим гукам!
К вечеру вернулись лазутчики капитана Шина. Они привели с собой уведенного обманом мальчика — десятилетнего сына уездного начальника. Он глядел исподлобья, с недетской ненавистью в агатовых глазах…
VI
«В деревне никого не было, кроме женщин, детей и стариков. Теперь от деревни ничего не осталось — все уничтожено. Я видел, как мои верующие сгорели в напалме. Я видел, как бомбы разносили на куски тела детей и женщин. Я видел, как сгорели дотла все наши деревни».
— Кусался, звереныш! — на ломаном английском языке выговорил старший «красный берет» Диеу. — Сначала шел спокойно: думал, что добрые дяди ведут его к папочке, а потом понял, что к чему, тигренком стал. Пришлось влепить пару оплеух.
Что-то трагически-жалостное было в этом мальчишке, в его потертом костюмчике из черного ситца, в этих перетянутых ремешком тетрадках…
— Харди! — сказал Грант. — Мальчика поручаю тебе. Объясните ему, Шин, что с ним ничего плохого не случится и очень скоро мы отпустим его домой.
Грант не случайно поручил мальчика Харди. Ординарец Мак — в команде он недаром слыл фискалом — за завтраком вполголоса сообщил командиру:
— Сэр! Я видел, как Харди разглядывал за кустом фотокарточки своих девочек!