Падающий
Шрифт:
Мы смотрели на неё так, как будто от этой руки теперь многое зависело. Но больше она не поднималсь. И Питер одобрительно сказал:
– Во!.. А в прошлый раз он вообще лежал пластом.
Кажется, доктор смирился, что пациентов придётся оставить в жутких условиях. Но ещё одну попытку уговорить меня он всё же сделал:
– Может, всё-таки перевезём ко мне? Он быстрее пойдёт на поправку.
– Доктор Арнольд, - терпеливо сказал я.
– Во-первых, нам придётся оставить грузовик здесь - он принадлежность
– А как же мы вернёмся?
– поразился доктор.
– Пешком?
– Возвращаться нам нельзя, - покачал я головой.
– Там, где я пробил замурованную стену, сейчас копошатся федеральные войска. Сюда спуститься они побоятся, но у пролома наверняка поставили охрану, пока стену полностью снова не замуруют…
– Вадим, - перебил Питер, взявший на себя временное руководство подпольцами, - нам пора.
– Он взглянул уверенно, будто знал, что я всё понимаю.
Правильно - понимал. Поэтому посмотрел на своих мальчишек.
– Отдайте оружие Питеру.
– Что?!
– жалко возмутился один, но под моим бесстрастным взглядом нехотя протянул Питеру свои пулемёты.
– Питер, в кузове грузовика рюкзак со съестным на первое время. И ещё. Вопрос не по теме. Почему у Виктора нашивка с именем? Вы же его все знаете.
– У него есть закадычный дружок. Ты видел его - такой клыкастый. Мутация коснулась мозга Ильма - он начинает забывать. И когда понимает, что забыл имя лучшего друга, - плачет. Но читать ещё может.
Когда остальные отдали оружие, я протянул Питеру ключи от машины. Гарм шагнул было к подпольцам. Двое остановились, глядя на него. Пёс замер - и оглянулся на меня. Двое отвернулись к грузовику… В полном молчании моя команда смотрела вслед уезжающим. Мирон вопросительно кивнул мне.
– Они возвращаются на войну, - ответил я на невысказанный вопрос.
Мой оруженосец машинально шагнул за грузовиком.
– Но мы могли бы помочь…
– Вы пробовали стрелять в осколки разорвавшейся гранаты? А им сейчас предстоит отстреливать именно таких тварей. Вот когда научитесь… А пока нам надо подумать, как вернуться на Нижний уровень.
Грузовик пропал в облаках серого тумана. Доктор тоскливо посмотрел на мерно вздымающиеся волны и упрямо выдвинул нижнюю губу.
– И всё-таки зря мы не взяли тех двоих.
– Доктор Арнольд. Во-вторых. Завтра власти первым делом проверят все больнички и медкабинеты Нижнего уровня. Вы хотели бы, чтобы ваши пациенты попали бы за решётку в качестве подопытных животных? Для властей эти люди уже не люди, а мутанты.
– Но этот Рон не мутировал!
– Мутировал. Просто незаметно. Ладно. Время. Надо искать пути выхода из Подполья. Пока я вижу только один.
И обернулся к лифту. Один из мальчишек тут же побежал к дверям. Его отшвырнуло так внезапно, что остальные вскрикнули и лишь отпрыгнули в стороны, когда он свалился нам под ноги.
– Сколько раз за сегодня я говорил, чтобы вперед меня не лезли?
– холодно сказал я.
– Вам обязательно получать тумаки, чтобы чему-то научиться? Стойте и ждите.
Мирон помог мальчишке подняться. Тот немного постоял, держась за колено, - доктор даже не подошёл. И - как заворожённый, приблизился на почтительное расстояние ко мне, чтобы разглядеть, что я буду делать.
Что бы он ни пытался разглядеть, всё равно ничего не увидел.
Сегодня я импровизировал на ходу. Есть точное знание, что я умею работать с полем и с энергией. Значит, можно опробовать способы интереснее, чем недавние.
Я вынул из ножен даггер. Взял так, чтобы кончик ножа упирался в силовое поле, не подпускающее к лифту. И сосредоточился на ладони с ножом. Кожа мгновенно взмокла - и даггер мягко вошёл в защитное поле лифта. "Я - нож". Я прочувствовал себя не частями, а в целом - как некую силу, готовую прорезать любое пространство. И я отчётливо ощутил, что начинаю гореть: тепло с кожи пёрло так, что не хватало только спичку поднести, чтобы она вспыхнула от меня. Я встал боком к лифтовым дверям, вытянул руку.
– Мирон первый. Сможешь открыть двери?
Парень осторожно подошёл и потрогал рукой пространство, на которое напоролся мальчишка. Под моей рукой сопротивления не было. Мирон расправил плечи и медленно, но уверенно раздвинул двери.
– Держи их. Пацаны и доктор.
Названные быстро, не сомневаясь, прошмыгнули в шахту лифта.
– Мирон.
Мальчишки помогли изнутри придержать двери, чтобы зашёл Мирон, за ним я. Осмотрелись. Листы пластика везде. Не самого лучшего качества. Мирон первым нашёл зазор, за который легко взяться, чтобы отогнуть лист и обнаружить за ним пустоту.
Доктор с интересом спросил:
– А что это за лифт? Почему бы не вызвать кабину?
– Богатенькие молодчики с Верхнего уровня забавляются, отстреливая защитников Подполья, - безразлично проинформировал я, обыскивая "потустороннюю" пустоту.
Арнольд поперхнулся.
– Ни один уважающий себя гад не полезет в такую дыру, на всякий случай не оставив себе запасного пути для драпа, - пробормотал я.
– Ага. Вот она.
– Кто?
– Что. Тропинка.
И не просто тропинка, а крутая лестничка, с кирпичными ступенями на полстопы, близко к земляной стене. Да плюс к ней - перила, прижатые к той же стене, чуть-чуть не вплотную, но ладонь держаться пролезала.
– Всё. Живём. Я - впереди. Доктор за мной. Мирон - замыкающий.
Я размотал с плеча ремень, предусмотрительно прихваченный из ящика с базуками. Нагнувшись, продел полученные петли под лапы Гарма и поднял его провисшим. Пёс не сопротивлялся.
– Не тяжело?
– с сомнением спросил доктор.