Падающий
Шрифт:
– Стоять здесь!
– велел я и взбежал по настилу.
Дэнил, кем бы он ни был на самом деле, оказался весьма предусмотрительным человеком. Во всяком случае, я нашёл колёсную стойку с тремя ящиками стандартных гранатомётов именно там, где и ожидал. На выходе. Выкатил, прихватив очки для ночного видения, кивнул примеченному пареньку - широкоплечему и плотному:
– Будешь моим оруженосцем. Берись за ручки ящика, покатишь за мной. Вы, двое, - ящик с оружием, слева в углу, тащим за мной! Быстро! Ты - чемодан справа! Пошевеливайтесь! Кто ослушается - порву в клочья! Или я, или та сволочь,
Кивнули. Морды - серьёзные. Надетых очков хватило, чтобы превратиться во взрослых. Повесил каждому на грудь по короткоствольному пулемёту. И - вместе побежали к туману.
"Ты уверен? Совсем дети!"
– Которые хотят быть нормальными взрослыми, - проворчал я.
– Им нужно будущее. И они будут за него драться!
До тумана не добежали. Позади раздался знакомый звук открывающейся дверцы грузовика, прыжок, быстрый топоток. Арнольд с Гармом. В чём дело?.. За ними, чуть припоздав и насторожённо оглядываясь, - Мирон.
Один из мальчишек крикнул что-то, неслышное в грохоте, производимом щупальцами, маниакально крошащими балконы и бьющими последние стёкла. Я обернулся. К нам брёл по пояс в тумане Рон, таща на спине кого-то. Кажется, Рон уже не вполне соображал, что делает и куда идёт. Распухший от каких-то волдырей, обливающийся кровью…
– Ящики на землю!
– крикнул я.
– Взяли с него!.. Рон, сюда!
Мальчишки кинулись вперёд. Двое почти отобрали у Рона его ношу, другие двое схватили его самого за руки, потянули к бегущему доктору. Только теперь я сообразил, что Арнольд увидел двоих с высоты кабины.
Рон сделал два шага, ведомый нетерпеливыми мальчишками, - и стал падать, заваливаясь вперёд. Я прыгнул к нему, успел поймать за плечо. Перевернул, придерживая за затылок. Глаза - слепые, почти белые… Судя по бледновато-жёлтой коже, иссечённой глубокими чёрными царапинами и сочащейся гноем, - отравлен.
Доктор Арнольд склонился над тем, кого тащил Рон, быстро потрогал так и сяк - и, ничего не предприняв, побежал ко мне.
– Почему?!
– Мёртв!
– вздрагивая от рёва и грома, прокатывающихся по узкому переулку, прокричал Арнольд и почти упал на колени перед Роном.
– Оставьте этого! Бегите туда!
Я понял: боится - не успеет спасти ещё кого-нибудь.
– Назад!
– прорычал я, отпихивая побледневших мальчишек за спину.
– За моей спиной! Не высовываться! Где ящик с гранатомётами?!
– Здесь!!
Моему оруженосцу помогали ещё двое: по такому тротуару катить тележку одному тяжеловато. Четвёртый бежал рядом с ними, держа руки на ремнях двух пулемётов. Чёрт, где чемодан и ящик с боезапасом? А, вот они: мальчишки сообразили поставить их по бокам на тележку же… Нырнули в туман - полностью укрыться не удалось: он рваный, не однородный, как раньше, в состоянии покоя. Где-то рядом закричали от боли. Один из пацанов шарахнулся - тележку чуть не уронили.
Чёрт!.. И рядом с лифтом! А ведь я помнил, как долго мы вчера шли от него к той дыре, из которой только дрыгались щупальца…
– Сюда!!
– завопил я.
– Ребята, сюда!! На мой голос!! У меня оружие!!!
– и чуть тише к своим мальчишкам: - Оружие наизготовку! Стреляем во все щупальца или похожее на них!
Они уже готовы - чуть не подпрыгивали, выглядывая щупальца. Я вынул из стойки гранатомёт, оглядел верха тумана. Аж дёрнулся, когда зазвенело стекло далеко слева. Гранатомёт на плечо. Выстрел. На звук. Прозрачно-жёлтое нечто вскинулось кверху, над клочьями тумана, с рвущим перепонки рёвом взлетающего самолёта.
– Вот он!!
– завизжали на пределе крика мальчишки, самозабвенно обстреливая видную теперь им желтуху.
Развернул гранатомёт, прицелился в подрагивающую желтизну, выбирая, чтобы побольше было… Раскатившийся по переулку выстрел логично слился с верещащим воплем чудовища. Так. Зверя мы слегка потревожили, чуть подранив, но не думаю, что это главное. Ведь били пока только в щупальце. Как бы увидеть его тело. Как бы врезать в уязвимую его часть…
На мой зов никто не явился. У меня сердце сжало. Неужели Рон последний? Из тридцати?.. Передышка - чудовище вновь смолкло в тумане.
– Ребята! Кричите изо всех сил! Ну! Мы здесь!! Здесь оружие!!
Они старались - орали так, что при других условиях напугали бы даже тварь из дыры. Их пронзительные голоса брали расстояние больше, чем мой взрослый крик. В ответ - тишина. Они уже оглядывались на меня - продолжать ли…
– Вади-им?
– Питер!
– с облегчением выдохнул я и бросился на голос.
– Мы думали - та падаль из лифта, - с тем же облегчением сказал мой каменный знакомец, из тумана выволакивая под мышки двоих - того типа, с атрофированными связками, и ещё одного, неизвестного мне.
– Питер, нам можно?
– крикнули из тумана.
– Идите! Свои!
– Тащи в ту сторону!
– приказал я.
– Там врач!
– Мы Рона потеряли.
– Он сказал это обыденно, но в медлительном голосе звучала такая обида, такая тоска…
– Рон тоже там!
Питер зарычал и, мгновенно выпрямившись, заторопился в указанном направлении. Теперь он словно не замечал двойной ноши в своих руках.
А между тем из тумана выныривали остальные и спешили за Питером, благо он возвышался по пояс над взбаламученной облачностью. Мужчины, две женщины, по возможности в середине группы - дети… Мои мальчишки попятились, когда мимо них прошёл человек, с трудом удерживавший в когтистой, ящеричьей лапе странный предмет с двойным лезвием. Я смотрел на пацанов - так, что они постепенно обернулись ко мне, поняв, что хочу сказать кое-что. И сказал:
– Ребята… Если не возьмёмся, через несколько лет весь Нижний уровень будет таким. То есть и вы. Ясно? Они единственные ваши защитники.
Неподвижные. Но дошло. Один из них подошёл к ящику на колёсной стойке, отпустил пулемёт висеть на нагрудном ремне и взял гранатомёт. Рот сжат от напряжения.
– Покажи, как стрелять.
Тяжёл для них, но ничего. Здесь пока можно не целясь. Всё равно попадёшь. Показал. Оставил на страже. Пошёл к вышедшим из тумана. Подсчитал - двадцать восемь человек. Если выживут трое. Неплохо. Я боялся - хуже будет. Основная группа столпилась у раскрытого фургона. Глаза… Лица светятся - руки жадно цепляются за оружие. Кивнул им, оставил Питера за главного - как Рон оставил бы. И побежал к доктору.