Падающий
Шрифт:
Несмотря на тягостную ситуацию, Дэнил меня буквально загипнотизировал. До сих пор железно собранный, он словно обмяк, двигаясь лениво и текуче. Сбоку я видел, как на его спине мягко шевелятся два меча, едва он начинал двигаться. Почти незаметно. Вспоминая свои недавние ощущения, я невольно улыбался, отворачиваясь: что для Дэнила являлось нормой жизни - мягкое движение зверя, мощное обаяние внутренней силы, для меня до сих пор - праздник, карнавальная маска. Хотя я и обладал всем тем же.
Тяжёлая грация сильного зверя околдовала и подпольцев.
Я понял, что пора вмешаться. Оставив Гарма у стены, под которой нашлось немного сухого места, я зашагал к Дэнилу, с трудом находя для ноги более-менее нормальные просветы в дохлом желе, где медузий яд не сразу сожрёт мои ботинки.
Питер обошёл Дэнила, так и не шевельнувшегося, и присоединился к своим. И почти сразу обернулся на движение позади маленькой группы. Какой-то парнишка и Рон несли стонущего Ильма, на котором почти не осталось одежды. Кажется, его вытащили из желейного холма медузы: кожа сожжена в лопающиеся на глазах пузыри, которыми всё ещё продолжала вздыматься. Одна из двух женщин бросилась на помощь. Следом за ней - маленькая девочка, в которой я неожиданно узнал малышку, за которой гналось чудище со змеиным трёхголовиком. Оглянулся Виктор и почти побежал к другу.
Ильму, кажется, по жизни не везёт. То в дыру чуть не свалился, то под медузу…
Рон осторожно спустил его на землю, предоставив женщине хлопотать над пострадавшим, и пошёл к своей малочисленной армии.
Я вглядывался в группу людей с растущей тревогой. Из парнишек с Нижнего уровня, решивших остаться в армии Рона, я увидел лишь двоих. Неужели трое погибли?
Пересчитал людей. Учитывая тех, кто остался за спиной Рона, пятнадцать человек. Это все? Всё, что осталось от гарнизона?
– В следующий раз не подкрадывайся, - спокойно сказал Дэнил.
– Рискуешь.
– Чем?
– удивился я, садясь позади него на мотоцикл, как на скамейку.
– Ты же видишь.
– Я не всевидящий.
– Жаль.
Он развернулся ко мне.
– Это такой способ тонкой издёвки?
– Да нет. Просто на самом деле жаль. Был бы ты всемогущим…
Я вздохнул, глядя на приближающегося Рона.
– Сантименты могут помешать работе, - угрюмо сказал Дэнил и отвернулся.
Разгребая медузье желе, Рон подошёл ближе и встал, разглядывая Дэнила. Остатки гарнизона продолжали за его спиной держать Дэнила на мушке.
Голова Дэнила почти незаметно дёрнулась. Он поднял руку - ладонью перед собой, будто останавливая Рона. Дуновение тёплого ветерка - и все застыли, не веря глазам: мокнущий гной медузы скукожился, словно тающий снег в ускоренной съёмке, слипся в неряшливые сугробы. Ещё минута - и по всей улице от малейшего движения принялись разлетаться сухие мутновато-желтые хлопья.
Гарм повертел косматой башкой, оценивая обстановку, и неторопливо потрусил к нам. И в изумлённой тишине его шелестящий шаг стал единственным упорядоченным звуком. Пока пёс не лёг у ног Дэнила.
Рон опасливо переступил на месте, тревожно присматриваясь к шуршащим завалам под ногами, и взглянул на Дэнила. Точнее - на его плечо. Потом - в глаза.
– Ты Дэнил-убийца.
– Скорее, что-то вроде кинжала милосердия.
– Ты так уверен в себе, что можешь судить, кто достоин жизни, кто - нет? Не боишься ошибиться? Чувствуешь себя Богом?
– Я помню тебя, мальчишка, - высокомерно сказал Дэнил.
– Здесь, внизу, понятия Жизни и Смерти смещены. Я не даю милосердия Жизни. Я даю милосердие Смерти. И ни в чём не раскаиваюсь. Я - вижу.
– И… сколько человек ты сейчас видишь достойными милосердия… Смерти?
– Пожалуй, только одного.
– Сегодня ты снисходителен.
– Нет. Повторяю: я - вижу. И я не зря сказал - пожалуй. Ильм ещё держится, несмотря на мутацию, изменившую его лицо. И несмотря на то, что Бездна уже влезла в его мозги.
Он сказал это так безразлично, что Рон тревожно оглянулся на Ильма, над которым хлопотали уже обе женщины.
– И что? Зачем ты пришёл?
Дэнил вынул из кармана пульт и протянул его Рону.
– Держи. Сейчас вы пройдёте эту улицу до конца. Будет тупик. Войдёте во двор. Найдёте лестницу. Она там единственная. Подниметесь по ней. Пультом откроете люк в квартиру. Она однокомнатная. Холодильник полон. Есть аптечка. Есть душ. Если мы не вернёмся через три часа, вас заберёт доктор Арнольд. Всё ясно?
Ошарашенный Рон, глядя на Дэнила вместе с подошедшим к нему Питером (ствол тот держал направленным на Дэнила), вертел в руках пульт.
– То есть… наша служба здесь закончена? Мы можем вернуться к нормальной жизни? Ты это хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что ты должен выполнить только то, что я сказал. Идите. И побыстрее. На следующие три часа вам здесь не место.
– Ты правда никого не убьёшь?
– Правда. Выметайтесь из Подполья как можно быстрее. Мне нужна свобода действий. Здесь сейчас начнётся настоящая свистопляска. Ещё мне не хватало, чтобы кто-то при этом под ногами путался…
Рон крепко сжал пульт и развернулся к своим. Питер остался. Каменное лицо ничуть не изменилось, когда он спросил:
– Ты - видишь. Мы выживем?
– Куда вы денетесь? Вам придётся выжить.
Питер медлительно перевёл взгляд на меня. Кивнул и спокойно сказал:
– Я тебе верю, потому что с тобой рядом Вадим и он верит тебе.
– При чём тут Вадим?
– уже раздражённо спросил Дэнил.
– Он - человек. Способен на человеческий поступок.
– Питер мешковато развернулся и, по-медвежьи переваливаясь, заторопился за подпольцами.