Падение "ангелов"

Кирнос Степан Витальевич

— А если мы откажемся? — спросил Данте. — Что тогда?

— Хм, — на лице Лорд-Магистрариуса повисла лукавая ухмылка. — Операция настолько вольная, что кто-то даже сможет найти свою жену и ребёнка в Великом Коринфе, если у него там они есть.

На губах Валерона за долго короткое время этой кампании впервые на губах расцвела лёгкая улыбка. Данте впервые рад, что ему не приходится выбирать между приказом и личным стремлением, ибо они единая суть друг друга — выполнить указ Императора — значит спасти Сериль. Но ещё больше он хотел бы, чтобы этого не случалось, чтобы Сериль была в безопасности, однако, что случилось, то случилось.

— Ну, кого записаться в отряд…

— Смертников, — резко оборвав на полуслове к Лорду подошёл О’Прайс, — вы так хотите его назвать? Не отнекивайтесь, я смотрел эти долбанные отчёты ваших офицеров и аналитиков. Тот дворец — крепость, к нему не подобраться — там всюду ПВО и ЗРК, а в канализациях под ним дежурят целые роты.

— Не всё так просто, господин пан, — сыронизировал Лорд, завидев нашивку с красно-белым флагом на плече англичанина. — Мы вас не собираемся бросать на тучу врагов. С вами отправятся люди, которых вы выберете и два отделения моих «Стражей Шпиля».

— И всё равно, этого слишком мало.

— Да, поэтому мы и отправили наш критский флот к Саламину. Их ракетные эсминцы и наш «Меч Серафима» прикроют вас с моря… если будет на то возможность. Я вас не тороплю, у меня есть тут ещё пара дел, так что я вернусь через десять минут, и вы дадите утвердительный ответ, — и на мгновение Лорд умолк, что бы затем сказать. — Да и Яго, можешь не беспокоиться по этому поводу. Ты возглавишь абордажную команду в битве при Саламине.

— Что!? — возмутился Яго. — Да как вы можете!? Как смеете!?

Слова прошли мимо для Лорд-Магистратируса и он под стук каблуков вместе со своими воинами покинул эту залу, в которой на несколько секунд поселилась полная тишина.

— Брат, — Яго тяжело выдохнул смотря в зелёные очи Данте, во взгляде которых, впервые появилась надежда, — ты же понимаешь…

— Да, я понимаю, — вдохнул брат, — надеюсь, мы ещё встретимся.

— Да, встретимся. Знай, я уверен, что она ещё жива, что ты ещё найдёшь её. Поверь, мы все ещё соберёмся, за тем столом. Ты, я, твоя жена и Марта, — легко-дрожащим голосом говорит Яго. — Не может всё кончится какой-то чертовщиной, ну не может!

Данте и Яго крепко по-братски обнялись, и брат оставил брата, быстро удаляясь из помещения. Теперь путь разделён, но всё же Данте надеется, что они ещё встретятся, что когда-нибудь соберутся за праздничным семейным столом. Он молча смотрит за тем, как его брат ушёл, опустив едва голову.

— Парень, — О’Прайс тряхнул Данте за правое плечо, — пойдём выйдем, поговорим. МакКаллин?

— Нет, прости, старина. Это без меня. Мне нужен покой, так что я тут останусь.

Двое вышли и Данте ощутил, как его лицо обдул ветер, холодный воздушный поток ударил в лик и на мгновение ему стало едва легче.

— У тебя в Великом Коринфе дочь, и жена? — спросил О’Прайс и в его пальцах мелькнула сигара, которую он поджёг и поднёс к губам; раздался сухой треск и удушливый дым вырвался изо рта капитана.

— Да, — тягостно ответил Данте, посмотрев на капитана и его сигару.

— Осуждаешь, что эту дрянь курю? И правильно, не ото хорошей жизни я взял этот яд в зубы, поверь… луче бы не брал. Да, теперь понятно почему Комаров поплёлся сюда. Ты ведь знаешь?

— Да, он рассказывал. Так о чём ты хотел поговорить?

— Знаешь, ты меня удивляешь, хотя это трудно. Ты готов согласиться на самоубийственную миссию ради людей, которые вряд ли остались в живых. Я не буду тебя пугать, но по опыту знаю, что вряд ли жёны и дети офицеров выживают во время бунтов.

— Откуда? — тяжело выдавил Данте.

— Я много где был. Работал на лондонских олигархов, затем английское правительство, потом на Федеративную Россию. Затем были в сопротивлении. Помимо этого, много ещё где бывал. Обычно, там, где дело пахло большими деньгами, нас и звали, — ответил О’Прайс, потягивая сигару. — Этот несчастный поганый мир не меняется.

— И в России вы и познакомились с Комаровым?

— Да, точнее чуть раньше. У нас была совместная операция где-то под Архангельском вроде, а затем закружилось и завертелось. И по тому, что я прошёл у себя на родине и в России, скажу тебе — сепаратисты, они же как бешенные звери, никого не щадят.

— Это всё понятно, О’Прайс, — Данте всмотрелся перед собой на военную базу, на копошение людей вокруг бронетехники, на перебежки с чёткими офицерскими командами и поднял руку. — Ты только посмотри, сколько ребят? И у большинства из них есть семьи, но никто из родных не в смертельной опасности, никто не переживает за жён и мужей, детей, родителей. Ох, как бы я хотел быть на месте одного из этих бойцов.

— Я тут ночью лазил по данным ваших систем, — поймав недоброжелательный взгляд Данте, О’Прайс спокойно продолжил. — Исключительно, как с помощью союзного доступа. Поймал передачу, что всех детей младше четырнадцати лет из зоны лоялистов перевозили на север, в местность за штабом Рейха. Судя по всему, там будет защищённый лагерь, но готов поставить, что он уже захвачен сепаратистами.

— Ах, мне туда не добраться, — эмоционально произнёс Валерон. — Мне нужен человек, который бы смог туда…

— Да, поэтому я тебя и позвал, — голос капитана стал тише. — Я уверен, что дети в руках сепаратистов потому, что на севере расположился «лагерь Паука», какое-то формирование мятежников. Но это не всё… судя по данным и полученным моим командованиям заданиям, там находится комплекс с ядерной ракетой.

— Ты хочешь сказать…

— Да. Да они собираются ударить по Италии… или по позициям ваших наступающих частей. Если взорвать ракету в верхних слоях атмосферы, это уничтожит вертолёты, самолёты и «летающие крепости». Это лишит вас преимущества в воздухе, но всё равно, мясом вы можете задавить их.