Падение "ангелов"
Шрифт:
— Спасибо, — доложил Данте, когда увидел, что впереди всё чисто. — Можете высаживаться.
Гул реактивных двигателей раздался на всю улицу, а его горячие струи сдули всю пыль под бортом и возле. Опустившийся трап дал путь ещё десятку Стражей Шпиля, несущих тяжёлое вооружение и массивные алебарды за спиной. За ними последовало полтора десятка штурмовиков, установивших контроль за периметром.
— Господин, — стал докладывать Гвардеец Рейха. — Андронник говорит, что может с вами встретиться к западу отсюда. Это большом на перекрестии магистралей, но там сейчас хозяйничают сепаратисты.
— Тогда истребим гнёзда врагов.
— У нас задача наметить для авиации приоритетные цели, — вмешался Вергилий. — Но я этим могу заняться сам, только нужно больше информации от лоялистов.
— Ты передал места, где можно высадиться?
— Да, высадка будет совершаться преимущественно в северных районах города. Координаты я уже передал в штаб. Десантирование начнётся в пределах часа, да и… а как же цели для «Меча»?
— Хорошо, я возьму семерых Стражей, русского и пятнадцать штурмовиков, — Данте поднял пулемёт, загоняя в него новый, последний магазин. — Ты должен здесь закрепиться и ждать приказов, а я у Андронника выясню, что можно полить огнём.
— Так точно.
Данте с отрядом бойцов двинулся на запад, на встречу вражескому посту. Во время похода ярость ослабла, мышцы рассаживались и вой в ушах пропал. Ступая через руины полыхающего города, потерявшего свой прекрасный облик, капитан постоянно нарывался на жертвенники, собранные из мусора, которые только предавали «антуражу» умирающему граду. Пройдя несколько метров, один граммофон, всхлипывая, со статикой дал о себе знать:
— Говорит Круг Жрецов, — голос показался сумбурным, яростным и напористым. — Не слушайте это жалкое существо — кардинала. Не следует опускать оружие, именно сейчас — ключевой момент в нашей истории. Враг наступает! Наша свобода в робастности! Сражайтесь-сражайтесь-сражайтесь! — вопит жрец. — Рейх начал наступление по всем фронтам, он убивает наших женщин и детей, он хочет вашей крови. Встань Греция! Встань и бейся!
Данте не обратил внимание на безумные вопли пропаганды, ему своего голоса хватает. На большом перекрёстке дорог устроился целый военный форт — все подходы обложены тяжёлым вооружением и мешками с песком, стоят несколько турелей и пушек, посередине, где некогда глаз радовала круглая зелёная зона, теперь самодельный двухъярусный штаб, сколоченный из досок, у основании которого куча камней, использованных для укрепления. Один въезд и выезд со стороны восточной магистрали укреплён танковыми позициями мятежной техники — пара лёгких машин, со спаренными пушками, ставшими прикрытием для двух «ультрамеркав». И ещё неизвестно сколько бойцов расселось по зданиям и сколько за периметром.
Отряд остановился в трёхстах метрах от вражеских позиций, прячась за навалами машин, и кусками разрушенных зданий, так удобно сформировавших прикрытие.
— Мы не пробьёмся так просто.
— Кажется пора, — сказал Данте и положил пулемёт, цепляясь за приёмник в шлеме. — «Гром-1», на связи Аместист-1, нам необходим ракетный удар с Меча Серафима. Противник в трёхстах метрах от нас.
— Вас поняли, Аметист-1. Удар будет в течении пяти минут.
Капитан впервые обрадовался тому, что перед самым вторжением на Балканы всё поменялось и флотилии, которые должны были нанести удар по Балканам были отправлены на юг, к Криту, а вместе с ними и «Меч Серафима», корабль, гружённый ракетами для подобных операций. Южные эгейские острова были вычищены и всё клонится к тому, что группировка судов, носящая по чистому недоумению название «греческого флота» будет разбита в битве у острова Саламин.
Томительное ожидание было вознаграждено вскоре. — Не менее десятка ракет смертельным дождём опустились на позиции врага. Штаб пропал в пламене, технику сжала смертельная рука уничтожения. Данте не стал ждать пока всё успокоится и как только открылся проход он ринулся туда, на бегу выпуская ярость орудия.
Несколько ополченцев пытались бежать через западную магистраль, но их встретил шквал огня — пулемёты ревут в один «голос» с лазерным треском винтовок штурмовиков и воем автопушек. Солдаты Греции были разорваны на месте.
Двести метров оставалось, когда из окрестных зданий «залаяли» автоматы легионеров, союзников Конфедерации и предателей. Данте поднял пулемёт и фасады зданий плюнули бетонной кошкой, стёкла с трезвоном осыпались на землю. Его воины вторят капитану и вместе с бетонной пылью и вырванными осколками строений стали падать противники, один за другим — ураганные очереди либо забрасывали их обратно внутрь зданий, либо выбивали с позиций на балконах. Данте, расстреляв опору балкона и обрушив с четвёртого этажа его вместе со стрелками, перешёл на медленный бег.
В ста метрах от перекрёстка его встретил заградительный отряд с турелью — шесть стволов завращались и пространство осветилось от непрерывного потока лучей. Данте отпрыгнул в сторону, выронив пулемёт и огонь орудия был переведён на одного из «Стражей». Под напором энергии его серебристая броня почернела и не выдержала, расплавилась и раздался глухой хлопок — что-то в системе рвануло. Могучий воин с грохотом рухнул на разбитую машину, помяв её корпус.
Ответом стал слаженный огонь штурмовиков, превративший расчёт тяжёлого орудия в дымящихся мертвецов. Данте6 поднялся и продолжил бег, отстреливаясь по пути от врага, пока не оказался внутри большого перекрёстка вместе со всеми имперцами.
Враг снова по всюду, он потрясён ракетными ударами, но не сломлен. Огонь полыхает на востоке, юге и севере, поглощая уничтоженную технику, но множество пехотинцев ещё в строю. Пулемёт капитана зарычал звуком коротких очередей, расчищая пространство. Он смотрит на право и видит, как к нему приближаются легионеры — истерзанные войной роботы, с тяжёлым и лёгким вооружением. Направив пулемёт в их сторону Данте отпустил ленты очередей, к нему присоединились Стражи Шпиля и их орудия превратили воинов металла в стальной мусор. Продвинувшись вперёд по раздробленному асфальту Данте смотрит влево на приближающуюся группу ополченцев, аравийцев и израильтян, в разношёрстной одежде. На перекрёсток хлынули штурмовики, расписав всё яркими лучами энергии, огнемёты пары Стражей окатили смертоносной волной жара первые ряды наступающих.
С противоположной стороны площади выехал один качающийся лёгкий танк и навёл два дула на бойцов Империи, но тут же смолк, когда лазерная пушка русского превратила его в недвижимый кусок металла.
Восточная магистраль озарилась яркими вспышками, ударившими во фланг противников и на краю перекрёстка оказалось не менее двух десятков бойцов, только они не принадлежали силам мятежников. Это воины в крепкой броне с нашивками со знаками Рейха, их одежды раскрашены символами двуглавых орлов. А впереди, всех ведёт существо, ставшее вечным союзом техники и органики — высокий мужчина, в истерзанном войной почерневшем алом балахоне с крепко сидящим капюшоном. В его стальных пальцах дёргается длинный автомат, издающий глухое громыхание и озарённый у дула всполохами огня.