Падение "ангелов"

Кирнос Степан Витальевич

— Простите, я, пожалуй, лучше останусь первым капитаном «Теней», на службе Рейха, чем буду служить одному городу, — утвердительно вымолвил Данте, уставив суровый взгляд прямо на Фемистокла.

Губы мужчины едва-едва дёрнулось, лицо же осталось таким же, выражающим призрачную изворотливость, тень плутоватости.

— Что ж, какая всё-таки жалость, господин капитан. И всё же, я вынужден настаивать. Вы смогли бы обеспечить свою семью и слава… слава героя Афин покрыла бы вас неувядаемым покровом.

— Мой ответ такой же, господин Фемистокл. Лучше оставаться капитаном «Теней» и продолжить нести службу всему Рейху дальше, нежели оберегать один город. Губернаторы, министры, священники и солдаты — все мы несём клятву послушания всей Империи, а не отдельному региону.

— Я вас понимаю. Вы прошли столько битв и протоптали столько дорог… где вы родились? Сиракузы-Сан-Флорен? И где вы сейчас? Ох, Данте, я предлагаю вам больше, чем деньги, славу и роскошь. Я хочу вам дать малую родину, дать вам дом и свою землю, за которую вы смогли бы сражаться.

— Мой дом — Рейх, за него и бьюсь, — свинцовыми словами оформил свой отказ капитан. — Нет, вы сможете найти другого человека для этой работы. А теперь извольте, мне нужно идти и собирать вещи.

Капитан стал удаляться от Фемистокла, который остался стоять на том же месте и смотрел вдаль на Данте, который с каждой секундой уходил всё дальше. Правая рука полководца опустилась к карману жилетки, и через мгновение оттуда показалось дискообразное металлическое устройство, зажатое в пальцах.

— Господин, — обратился Фемистокл. — Я хочу сказать, что привлечь кого-либо из ордена Палачей к нашей великой миссии… созданию безопасности для Афин не удалось.

— А что с герцогом Доуху!? — раздался грубый мужской голос, исковерканный помехами. — Он дал вам утвердительный ответ?

— Пока ничего внятного, господин. Мы могли бы его привлечь, если бы он ушёл в запой. Я хотел поговорить… как его… с Андронником, но тот куда-то успел улизнуть после боя.

— Что ж, — прозвучал слабый рык. — У нас сейчас и так достаточно союзников для нашей великой цели, но всё же радостно было бы видеть ещё пару сторонников.

— Да, господин. Я хотел бы ещё раз поговорить с герцогом. Мне кажется, в этот раз я смогу его убедить стать нашим помощником.

— Ладно, Мастер-Защитник, нам следует перейти к следующему этапу нашего плана. Приступайте к его исполнению, убедите Доуху и готовьтесь навестить Афины.

Глава 5. Тёмные замыслы

Глава 5. Тёмные замыслы

Следующий день. Афины.

За окном стоит жаркий летний день, яркое палящее солнце взошло в зенит остановившись на небосводе подобно яркой лампочке, озаряя великий город. Над головами множества людей стелется светло-голубая небесная гладь, радующая глаз своей чистотой и светлостью, словно это символ того, что времена бесконечных воин и запустения в городе прошли, уступая место величественному времени покоя и благодати.

Афины, за то недолгое время пребывания в лоне Империи, превратились из захудалого городка, задыхающегося под собственным весом, социальными нечистотами и исполинского коллапса, в сиятельный град славы и величия Рейха, в бриллиант всей Греции. Вместо полога руин, теперь высятся небоскрёбы и высокие дома, магистрали сменили разрушенные улочки, а новая, крепкая власть стала в городе незыблемым абсолютом, которую все должны бояться, капища ложных богов обратились в сияющие золотом и серебром храмы Империал Экклессиас, где от утренних литургий и месс до вечерних и всенощных, чтут и славят Господа.

И вся эта картина новой славы и величия видна из окна трёхэтажной постройки, выкрашенной в цвета бархатного рассвета — нежный розовый цвет объял здание, а его крыша выложена красной черепицей. Внутри постройки, на самом третьем этажей, в небольшой комнате, пол которой выложен паркетом, стены обклеены белоснежными обоями с узорами растений, звучит механическая речь и тембр металла:

— Господин Мастер-защитник, я хочу всего лишь вам сказать, что тогда, Императору пришлось пойти на такой шаг из безвыходности, поскольку наши шансы на победу, согласно всем полученным данным, исцелялись менее двадцати процентами, — на секунду металлический гортанный перезвон утих. — У Империи не осталось иного выбора, нежели применить ядерное вооружение.

— Ха-ха! — рассмеялся Фемистокл, на котором развивается обычный светлый хитон, на котором покоится такого же цвета плащ. — Вот она — сила Рейха, не так ли, Андронник? И вам не жалко всех тех людей, которые сгинули в вихре атомного огня? Вам не жалко, что города стали пылью, что зелёные поля теперь серые реактивные пастбища?

Полумеханический воин, ярость и рвение, холодный разум и стальная логика, заключённые в союз металла и плоти, стоит в ярко-алом костюме, который представлен плотным кожаным панцирем, штанами и сапогами, поверх которого объёмная плащ-накидка с капюшоном, скрывший лицо.

— Вольный Союз оказался более подготовлен, более технически оснащён и заручился поддержкой северных коммунистических еретиков, и вероятность нашего поражения была не менее семидесяти процентов, что негативно сказалось бы на всей геополитической карте Европы, — хладно сказал человек, стоящий на красном ковре перед большим полукруглым столом, за которым, под самым окном, устроился мужчина.

— Да и во имя этого нужно было сжечь миллионы людей… вот это я понимаю, расчёт, — усмехнулся Фемистокл, — даже в Афинах, во время самых жестоких времён самые коварные политиканы были более милосердны.

— С точки зрения целесообразности, это было наиболее верное решение, которое помогло нам отбросить тьму назад перед светом прогресса. Если провести исследования дальнейших путей развития мира, если бы мы не применили ядерное вооружение, то все срединное Балканы, да и вы, сейчас были под пятой бесчеловеческого коммунистического режима.

— Вот она… великая цель Империи. Срединные Балканы… техно-варвары и македоняне всех мастей, все те, кто жили к северу от нас — вы же и по ним прошлись огнём и мечом, — с лёгким недовольством сказал мужчина, почёсывая бороду.