Падение "ангелов"
Шрифт:
Доуху знает, что прежде всего подумают на Имперскую Службу Безопасности, ибо даже приказ в базах имеется подделанный и внедрённый, а бюрократическая машина Империи получила «повеление» главы Службы о ликвидации митингующих и «проправительственных сил Автономии, поддерживающих повстанческое сепаратное движение».
Отряд забрался наверх и выбил двери, моментально проникая вовнутрь и заливая там всё стрельбой и огнём подствольных гранатомётов, не зная жалости, на месте убивая работников и разоряя помещения убийственными залпами.
Герцог оставался у порога, позади всей группы и тут же ему и ещё одному человеку поступил приказ:
— Доуху и Верлимон, оставайтесь на месте и удерживайте позиции на месте! Не пускайте сюда правоохранителей!
Два человека отступили от входа на улицу и заняли место у колонн, выставленных прямо у ступеней и направили автоматы в сторону места их прорыва.
— За что воюешь? — спросил Верлимон. — Чувствую, что явно не за свободу нашего славного региона.
— У меня свои мотивы, — буркнул Доуху и направил взгляд в сторону площади, где останавливаются множественные автомобили и оттуда выбегают полицейские, выстраиваясь у машин, как у баррикад.
— А я вот за свободу. У меня Рейх отобрал любимое дело — выращивание конопли и её продажу, да и впаял мне штраф и отобрал завод, которым я владел. Но ладно, в бой!
«Теперь этот регион окончательно погрязнет в сепаратизме и войнах», — мрачно подумал герцог.
То, чего они добивались, теперь будет твориться у всех на глазах. Регионалисты, подстрекаемые политическими иерархами полузаконных формирований разведут страшный вой о «тираничной машине Империи», которая уничтожила мирных жителей, а власть станет среди митингующих искать тех, кто решил дискредитировать Империю в глазах её жен граждан. И все упустят из виду важную деталь, кукловодов, которые хитро и коварно направляют потоки недовольства в то русло, которое необходимо им, не гнушаясь сотнями жизней невиновных людей.
«Клянусь, это в первый и последний раз», — говорит себе Доуху, смотря на то, как строятся ровные ряды полицейских машин.
На место прибыл отряд настоящей Службы Имперской Безопасности — герцог видит этих людей в чёрной броне, такой же, как и он и нашивки у них одинаковые — всё тот же двуглавый орёл на плечах. Они, сквозь шум машин и городского хаоса, выкрикивают команды и рассредоточиваются сквозь ряды полицейских, приготовившись к штурму. Позади Доуху слышит какой ценой платит он за месть, отчего ему становится не по себе. «Того ли хотел бы Жак?», — вопрос, вызванный угрызением совести, моментально пропал, был подавлен яростью, клокочущим гневом, который обвил сердце и ослепил взгляд и теперь герцогу важно лишь одно — ответ Рейха, а остальное отступает на второй план.
— Огонь! — Доуху слушается рядом стоящего парня и сжимает крючок и его автомат слегка забрыкался в руках, а по полицейским ударила очередь, скосив пару человек. Тут же им в ответ был дан шторм пуль, который выбил пыль из колонн за которыми они укрылись. Герцог перезарядил автомат, вставляя последнюю обойму, и снова его оружие завыло очередями и вспышками в сторону противника, и каждая рой пуль угодил в полицейских, повалив их.
«Что же я такое творю? Что я делаю? Они же обычные парни, а не бандиты». — Сознание стали терзать муки совести, и достреляв всю обойму, Доуху просто опёрся спиной о колонну и медленно сполз, оказавшись в сидячем положении.
— Ты что делаешь! Нам отстреливаться нужно! — закричал Верлимон, но герцог в бессилии тяжело и тихо сказал:
— Ты как хочешь, а у меня нет ни патронов, ни сил.
Воины Имперской Службы Безопасности уже были на крыльце и поливали ураганным огнём Верлимона, как из тьмы здания явились оставшиеся мятежники и групповым огнём подствольных гранатомётов взрывной волной «смыли» противника. Мрачная тишина опустилась на поле боя, через которую прорывается вою сирен, людские крики и общий ум неразберихи и хаоса. Всё смешалось в один непрекращающийся вопль, ставший предтечей грядущих множественных бунтов. Их деяние уподобится маслу, брошенному в огонь, а скрытым ячейкам сверху будет спущено про «зверство Империи» и как прозаично — никто из глав сопротивления, так и не узнают, что кровь их братьев дело фемистокловых рук.
— Отлично, — коварно и самодовольно сказал глава группы, и посмотрел на Доуху. — Господин герцог, я смотрю, вы устали. Ничего скоро у вас будет много времени для отдыха в свободной Греции, а теперь, — он протянул руку, — нам нужно уходить, мы своё дело сделали. Скоро, — самодовольно затянул Энтимон под завывание далёких полицейских сирен, — скоро мы станем по-настоящему свободны и не одна имперская шавка не укажет нам, что делать. Торжествуй Греция, новая эпоха для тебя грядёт!
Глава 10. Великая цель
Глава 10. Великая цель
Следующий полдень. Великий Коринф. Дворец «Белой розы».
Погода не радует. Холодный ветер набросился с побережья в город, леденя улицы, а над головами небе приобрело недружелюбный серо-тяжёлый оттенок. Его жителя готовятся к приближающейся буре, только ещё не способны увидеть сквозь время, что впереди их ждёт самый настоящий адский шторм.
В огромном городе, что раскинулся на многие километры, и заняв собой местность от моря до моря, нарастает беспокойство. ещё недавно он представлял собой сборище руин, лабиринты развалин, теперь же это прекрасный град, посредине которого возвышается славный замок — оплот имперской власти в регионе.
Эта крепость отличается от произведений архитектурного искусства прошлого, ибо он вымощен для обороны города, создан, чтобы показать власть и силу императора. Ров и мешки с песком на пару с километрами колючей проволоки стали первым препятствием, который положен перед линией траншей и окопов, средь которые попадаются бункера и зенитно-ракетные гнёзда, защищающие дворец от авианалётов. За ними идёт забор и множество полевых строений — переносные здания передовых штабов в пару этажей, множество машин и целый парк военной техники, спрятанный в ангарах. Всё это отделено от основного здания огромной широкой стеной, на которой, прямо на башнях, гнездятся установки ПВО, автопушки, тяжёлые пулемёты и крупнокалиберная артиллерия прямого действия. За стеной же расположилось кольцом огромное количество миномётов и гаубиц на большой расчищенной площадке, что утыкается в высокую вторую стену, лишённую всяких орудий и ставшей казарменным бастионом для гвардейских полков. А за ней начинался грандиозный комплекс этажей и уровней, который скрывался под единой пирамидой, из вершины которой торчала башня. Чёрные стены самого дворца изобиловали множественными серебристыми точками, которые являлись окнами.
Хоть дворец и являлся оплотом имперского государства, там сейчас поселился совершенно иной дух, злой, рвущийся к бунту и стремящийся сбросить с себя законную власть. Стяги и хоругви, на которых раньше был орёл, сброшены, а вместо них на ветру колышутся флаги грядущего нового порядка — светло-бежевый стяг, пронзённый багрово-кровавой молнией. Его хозяевами негласно стали не имперские начальники и чиновники, а местная южно-балканская элита, что отправила всю высшую власть посмотреть новый дворец на краю Великого Коринфа.