Падение Фаэтона. Том I. Огонь Ра
Шрифт:
– Время!
Первый раз за минувшие сутки я воспользовался нейросетью, чтобы передать сигнал бойцам. Турель у входа тут же мгновенно развернулась в нашу сторону, но только для того, чтобы вспыхнуть подожженной из тридцати стволов.
– Дрон — замок.
Круглый полицейский дрон мгновенно подлетел к шлюзу, прислонив золотую карту к цифровому замку. Шлюзовая дверь с шумом воздуха, нагоняемого внутрь атмосферой, начала неспешно подниматься вверх. Взвод ускоренным темпом трамбовался в грузовой шлюз. Двое оставшихся внутри КПП стражей, поняв, что турели нет, а шлюз им более не подчиняется, бегом поспешили покинуть свой пост, захватив лишь легкое
— Дрон, подключи шлюз и КПП к энергоинформационной сети Души, — скомандовал я голосом. – Отделение три, закрепиться на КПП. Все, что будет в визуальном контакте без знака Ра, делать холодным.
КПП изнутри было усилено как надо: две потоковые пушки, генераторы щитов; плоский и круглый, как морская ракушка, прибор для связи – очень удобный для того, чтобы передавать звуковые вольны, держа его перепончатыми, расширяющимися к когтям чешуйчатыми пальцами. Внутри еще более отчетливо были слышны раскаты идущего где-то в глубине города боя, а над невысокими домами примерно на расстоянии пары километров виднелись золотые кончики пирамид. Неполный взвод марш-броском двинулся к цели, оставив семь человек на КПП и еще троих с тяжелым оружием на крыше одного из домов возле контрольного пункта. Дрон, закончив работу, догнал нас на полпути.
Судя по тому, что я слышал из ракушки, шел тяжелый бой — еретики просили подкрепления, и резервы казарм были направлены на передовую. Я поднял голову, чтобы увидеть, что со свистом пронеслось в сторону идущего боя. Это были истребители! Три новеньких рептилоидных одноместных истребителя внутри купола города! Надо было действовать быстро – и мы ускорились. Скорее всего, о нас уже знали, но приемник почему-то молчал про КПП.
— Разбег, атака, — крикнул я в нейросеть, когда из-за угла внезапно вырулила полицейская шлюпка. Кого не ожидали увидеть в своем тылу новые представители местного закона, так это двадцать вооруженных штурмовиков. Шлюпка врезалась в стену дома, когда потеряла управление. Экипаж был беспощадно изрешечен, в машине звучал голос передатчика:
– Барак, мы тут двух дезертиров хапнули. Талдычат, что на КПП у западной калитки морд тридцать нарисовалось.
– Дезертиров в расход. Накройте и разнесите их на хрен! За КП спрошу как с Гадов!
Мы бежали напрямик, стараясь избегать больших улиц, но тут был особый случай -- дрон сообщил, что колонна из грузовых шлюпок с солдатами скользила прямо на нас.
– Жать, пока не поравняются, – кинул я в нейросеть. – Закрепиться в жилых домах. Соблюдать огневую тишину.
Я выбил ближайшую жестяную дверь жилого дома и бегом направился на второй этаж, бойцы последовали моему примеру, разбегаясь по окрестным домам.
Моей позицией стала обычная жилая комната, в доме простой семьи, куда я вломился с треском, напугав этим молодую женщину и ребенка. Пара землян забилась в угол комнаты. Девочка сжимала маленькую игрушку – человека с оружием в одежде рабочего, на плече которого был маркером нарисован красный отбойный молоток. Молодая мать тряслась от страха, прижимая к себе девчонку. Я подошел к ним, женщина закрыла девочке ладонями глаза. По искаженному от тихого ужаса лицу текли слезы, глаза смотрели прямо на меня, голова качалась, молчаливо умоляя «пожалуйста, нет!!!». Но ересь – есть ересь. Я рывком вырвал куклу из рук ребенка, от чего обе они вздрогнули, а сквозь звуковые сенсоры просочился тихий плач-стон: «уууууууу». Ткань поддалась легко, и рисованный молоток с плеча фигурки рабочего без усилий, щипком пальцев отделился от игрушки вместе с краской, показав истинный цвет пластикового изделия. Шум двигателей за окном нарастал, я спешно положил игрушку на пол возле ног девочки и подошел к окну, показав женщине указательным пальцем понятный во всех мирах жест «тихо!».
Колонна из четырех грузовых шлюпок поравнялась с нашей позицией.
– Огонь по замыкающим! – скомандовал я в нейросеть.
Шквал лучей обрушился на колонну. Моментально полыхнули первая и последняя машина – ребята из купола 232 воевали зло и без промедления. Вторая грузовая шлюпка врезалась в горящую зеленым пламенем первую.
Пехота противника начала спешно высаживаться из транспорта, тут же падая под фейерверком из многочисленных огневых точек и неумело отстреливаясь в этом лучевом аду. Горящие еретики корчились и катались по полу, безуспешно пытаясь тушить свои тела, издыхая из себя вопли, какие только может издавать человек, пылающий заживо.
– Третью не сжигать, – скомандовал я.
За весь бой короткий, как дуновение ветра, я не выстрелил ни разу, стоя у пластикового окна, со скрещенными за спиной руками. Наконец мой костюм перестал фиксировать активную жизнь на горящей, извергающей едкий черный дым улице.
– Потерь нет, адепт младший лейтенант! – рапортовали снизу.
– Грузимся в уцелевшую грузовую.
Я повернулся к двум свидетельницам моего присутствия, медленно, без резких движений высыпал на стеклянный стол из вещотдела костюма кучку питательных кубов – гражданским во время войны приходится не сладко – и поспешил уйти.
Я шел к машине, а в голове крутилась мысль: «В какой же момент мы стали чужими для своих братьев и сестер по биологическому виду?»
Глава 22. У лап сфинкса
Океанический ветер трепал ее легкое иссиня-фиолетовое платье, но только я и ночные птицы, парящие низко-низко над шумной, темной водой, могли видеть точеное тело Лики из семьи Даонис.
— Смотри, Кай, этот закат чудесен!
Лика шла босяком, точно ступая по узкой грани невысокой ограды, отделяющей столичный город Раград от Мирового океана. В левой руке она несла свободную обувь, а правую вытянула в мою сторону, раскрыв ладонь, ловя баланс безрассудно и красиво.
– Да Лик, он чудесен…как и вчера, позавчера и еще много, много времени назад.
Я шел рядом в белом кителе академии, как и положено было по директивам. Адепт везде должен был появляться в форме, приведенной в идеальное состояние: с застегнутой до верхов молнией, с накладным нашейным фиксирующим воротником. Надо сказать, у меня с дисциплиной ношения одежды всегда была проблема, вот и сегодня я не застегнул молнию до верха, а воротник свободно болтало ветром.
– Ты просто не понимаешь! Совсем все эмоции тебе там убили в твоей академии.
Лика пошатнулась на ограждении, теряя равновесие, но я поймал ее за хрупкую кисть, не дав упасть. Ветер развивал кончики рыжих прядей вьющихся волос, убранных под золотую диадему, а зеленые глаза с беспечной улыбкой смотрели на меня.
– Я солдат, и все лишнее мне чуждо.
Фразу я произнес так, чтобы она звучала максимально карикатурно и пафосно. Я потянул лику на себя, девушка издала тонкий писк и упала мне на грудь. Лика закрыла глаза, и ее голова как будто случайно качнулась, наши лица соприкоснулись, а я ощутил скольжение кончиком носа – знак высочайшего доверия между мужчиной и женщиной, состоящих в платонических отношениях.