Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1

Фукс Катарина

– Вы желали побеседовать со мной? – Он поднялся мне навстречу, поцеловал мне руку.

Я заметила, что он не называет меня «ваша светлость». Он понимал, что ему не следует это делать, это звучало бы фальшиво в его устах, а у него было чутье к фальши.

– Да. Присядем.

Я села напротив него на садовую скамью. Мягко плескались, взлетая и падая в мраморную чашу, струи фонтана.

– Какую же тему вы желаете избрать?

У любого другого, я думаю, подобный вопрос прозвучал бы издевательски, даже грубо. У этого человека – лишь задумчиво.

– Я

хотела бы поговорить с вами о магии?

– Почему именно со мной?

– Я заметила несколько заглавий в вашей библиотеке.

– Эти старинные книги когда-то приобрел еще мой дед. Но я не увлекаюсь магическими искусствами. Да и к деду они попали случайно. Он приобретал любые редкие издания, вне зависимости от содержания.

– И все же я хотела бы поговорить именно с вами.

– Говорите. Я слушаю вас.

– То, что я хочу сказать вам, следовало бы хранить в тайне. Вы кажетесь мне человеком надежным и достойным, несмотря на то, что вы, по-видимому, не так уж почтительно относитесь ко мне.

Он пожал плечами.

– Речь пойдет о вещах страшных. Мне даже трудно говорить о них, – продолжала я.

Он смотрел на меня внимательно и дружелюбно.

Я рассказала ему о странных статуэтках; и обо всем том, что узнала от отца и Сесильи.

Когда я кончила говорить, он задумчиво покачал головой, подергал бородку, затем предложил мне:

– Принесите для начала эту статуэтку.

Я побежала в дом, чувствуя, что со стороны выгляжу, как юная девушка, подчиняющаяся приказанию первого своего любовника.

Схватив с полки статуэтку странного существа, я быстро вернулась в сад.

– Вот… – я протянула ему.

Он разглядел вещицу близорукими глазами в очках, вертел, даже смотрел на свет.

– Ну, прежде всего хочу вас успокоить. Это, разумеется, вырезано не из человеческих костей. Кстати, кости человека достаточно хрупки, такое из них не выточить… Крылатый человек-дракон, это одно из местных божеств.

– Это злой демон? – спросила я. – Демон памяти?

– О нет. Когда-то капитан Кристобаль Колон решил найти кратчайший путь в Индию. Но вместо Индии приплыл сюда, в Америку. Однако довольно долго он полагал, будто находится в Индии, и называл местных жителей индейцами. Так их зовут и до сих пор. Существует много разных индейских племен и народов. Сами они по-разному называют себя. Основным их внешним отличительным признаком является красноватый оттенок кожи, а также длинные прямые черные волосы. Местные индейцы зовут себя Майя. По-видимому, они являются остатками великого народа. Я видел необычайные их строения и рисунки, которые они сегодня уже не могут объяснить. А эта фигурка изображает их Бога, Создателя Вселенной.

– Как вы оцениваете то, что рассказывают о заброшенном поместье, о донье Консепсион и мулатке Хуане?

– Вполне возможно, что в поместье прятались и прячутся разного рода бандиты. Заброшенные дома часто служат убежищами таким людям.

– А что же сталось с людьми, жившими в доме?

– Как раз в то время свирепствовала эпидемия оспы. Это объясняет, почему вымерла вся семья.

– А

рассказ моего отца?

– Вы и сами понимаете, что он стал жертвой внушения.

– Вы думаете, что и его людоедство было мнимым?

– Во всяком случае, я знаю достоверно, что местные индейцы никогда не были людоедами.

– Итак, все объясняется очень просто.

– Порою мне кажется, что в жизни простого больше, чем сложного.

– Может быть, мне стоит поговорить с отцом, разубедить его, как вы полагаете?

Дон Санчо задумался. Затем он вдруг обратился ко мне, и в голосе его звучал неподдельный интерес. – Скажите, ваш отец любит одинокие прогулки? Вопрос застал меня врасплох.

Любит ли? Пожалуй, не знаю. Возможно. Он вообще любит прогулки. Вероятно, об этом лучше осведомлена его супруга донья Инес.

– Он часто осматривает свои поместья, плантации?

– И снова не знаю. Не могу сказать.

– Хорошо. Тогда вы можете дать мне знать, когда он отправится в одно из своих поместий?

– Да, разумеется.

– И пока не говорите с ним. Подобный разговор может огорчить его и расстроить.

Я пообещала молчать.

Казалось, разговор был окончен. Но мне не хотелось уходить. Мне нравилось сидеть напротив этого человека с таким интересным складом ума. Солнце мягко пригревало. Легкий ветерок доносил аромат цветов.

Чтобы еще о чем-то спросить, я спросила о моем сыне:

– Кажется, вы очень дружны с сыном лорда Карлтона?

Тотчас я поняла, что сделала неверный шаг. Это прозвучало фальшиво. Дон Санчо поморщился и поднял на меня свои близорукие глаза. Взгляд его ни в коем случае нельзя было назвать проницательным. Ему просто неприятно было, что я лгу. И вовсе не потому, что он знал правду. А просто потому, что он различал ложь.

Я невольно опустила голову.

– Я поняла, что вы знаете: маленький Брюс – мой сын.

Санчо, снова поморщившись, кивнул. Мы замолчали. Вдруг он улыбнулся.

– Мы можем подняться к вам, – сказал он с улыбкой.

Он знал, что мои комнаты находились на втором этаже.

Я мгновенно поняла, что сейчас произойдет. Я оценила его деликатность, его умение избежать докучных и тягостных объяснений.

Мне внезапно сделалось легко, словно бы я снова стала девчонкой, впервые влюбленной и готовой отдаться любимому. Это было похоже на то, что я когда-то испытывала с Брюсом.

Дон Санчо поднялся. Он протянул мне руку. Но не как галантный кавалер, а как мальчишка, уже что-то знающий о любви, протягивает руку совсем неопытной девочке.

Взявшись за руки, мы стремглав понеслись по саду. Мои волосы совсем растрепались, цветок выскользнул из волос, но все это уже не имело никакого значения.

Глава сороковая

Едва переводя дыхание, мы влетели в спальню. Посмотрели друг на друга, и, задыхаясь, рассмеялись прерывисто.

Затем, стоя друг перед другом, принялись поспешно раздеваться. Мне было весело. Я испытывала те же ощущения, что когда-то в детстве, когда купалась в реке.