Падение летающего города 1. Путь Самирана
Шрифт:
– Вот именно. – Глаза Мадхури блеснули гневом. – Я выведу этих негодяев на свет и столкну навстречу грязи.
– Да, я тоже. Грязесосы полные! Но что мне делать сейчас? Мы расскажем отцу?
– Нет, – Мадхури властно взмахнула рукой. – Ты должен вести себя как мой сын. Никто не должен ничего знать.
– У меня не получилось обмануть вас, – сказал я. – Смогу ли обмануть отца Самирана?
– О, его обмануть несложно. Я это делаю всю жизнь.
Не придав значения этой фразе,
– Но что именно вы хотите от меня?
Мадхури отвела от меня взор:
– Самиран – мой сын. И мы должны его вернуть.
– Вернуть откуда?
– Если ты, демон, занял тело Самирана, то он занял твоё.
– Вы уверены в этом?
– Нет. Я никогда не слышала о переселении душ. Обычно…
Вся уверенность вдруг слетела с Мадхури, она всхлипнула, сдерживая рыдание.
– Что «обычно»?
– Обычно люди, охваченные демонами, безумны.
– Я же говорю, что я Денис Лавров. Я такой же человек, как вы и ваш сын. Ну, был.
Мадхури всхлипнула последний раз. Её голос и выражение лица приобрели прежнюю властность:
– Лучше я буду верить в то, что ты демон, чем в то, что ты убил моего сына.
– Да, да, да, – закивал я. – Если так, то гораздо лучше.
В комнатах послышались шаги и голос Похара Те-Танги. Мадхури быстро сказала:
– Пока что живи, как жил мой сын. Отработай наказание. Начни учёбу в Доме Опыта. Встань на Путь Двенадцати Тысяч Граней.
– Вы же понимаете, что я не знаю, что всё это такое?
– Я тебе помогу. Расскажу всё то, что должен знать мальчик твоего возраста.
– Я буду притворяться вашим сыном, но что будете делать вы?
– Начну искать знание того, возможно ли поменять местами души людей разных миров.
Я прислушался к голосу отца. Похар Те-Танга ругал служанку за темноту в комнатах. «Ты, низкая, привыкла жить во тьме! Но в моём доме всегда должен быть свет!»
Шаркающие шаги Похара Те-Танги приближались.
– Есть подсказки, как вести себя, чтобы быть похожим на вашего сына? – быстро спросил я у Мадхури.
– Сначала перестань смотреть на мою грудь, – ответила Мадхури. – Затем… мой сын был не очень, как бы это сказать… не очень смелым. Он был острожным.
– Ясненько. Ещё?
– Он был э-э-э…
– Мне нарисовать для вас «Правдивую Беседу», чтобы вы не врали?
– Он плохо говорил с людьми. Ты говоришь слишком хорошо, хотя неправильно, как человек выучивший наш язык.
– Так и есть. Я каким-то чудом могу понимать вас и говорить, хотя для меня ничего не изменилось в моей речи.
– Постарайся говорить поменьше. Твоя неправильная речь слишком заметна. Или учись говорить правильно.
– Знать бы ещё как это.
– Не произноси незнакомых слов. «Цэ-рушник»,
– Спасибо. Что ещё мне надо знать о характере Самирана?
– Самиран был…
– Неудачником?
– Нет же! Его все считали…
– Дураком?
– Как ты смеешь оскорблять его? Он был мальчиком, а ты ведёшь себя как мужчина. Хотя и легкомысленный.
– Самиран недавно перестал быть ребёнком, – сказал я. – В этом возрасте люди меняются. Пусть окружающие привыкают к новому Самирану.
В комнату ввалился Похар Те-Танга:
– Опять шепчетесь? Всё время секреты от меня.
– Добрый вечер отец, – уважительно сказал я, подымаясь к нему навстречу. – Мы обсуждали мои извинения.
Похар Те-Танга грузно бухнулся на колени, сверкая красными трусами из-под туники.
– Какие ещё извинения?
Я тоже сел на колени:
– Мой поступок бросил тень на нашу семью. Прошу прощения за свои действия. Больше такого не повторится.
Похар Те-Танга схватил с подноса какую-то коробочку, но с удивлением замер:
– Ого. Правду говорят, что Прямой Путь исправляет людей.
Мадхури откинулась на подушку:
– Самирана не узнать. Совсем другой человек.
Отец взял кувшин, открутил крышку и вывалил в коробочку что-то вроде салата. Потом скомандовал:
– Время сна, а мы ещё не ужинали.
Началось то, чего я до сих пор опасался: церемония принятия пищи в неизвестной культуре.
Мама Самирана помолилась, закрыв глаза и положив руки на пол ладонями вверх. Я повторил это за ней, беззвучно шевеля губами.
А вот управиться с посудой оказалось сложнее. Почти вся еда подавалась в сосудах или коробочках с крышками. Открыто стояли только хлеб и вода.
Я уверенно схватился за кувшин, стараясь повторить движения отца.
– Да… он стал иным, – сказал Похар Те-Танга, глядя на мои попытки открутить крышку у сосуда.
– После работы в свинарнике руки болят, – сказал я.
– Позволь мне, – сказала Мадхури.
Она взяла загадочный сосуд, легко открыла крышку и наложила салат в пустую металлическую коробочку.
– Спасибо, – сказал я.
Но к салату не притронулся. Дело в том, что на подносе не было ничего похожего на столовые приборы. Ни ножей, ни ложек, ни вилок или палочек. Но я подозревал, что дивианцы не из тех культур, которые ели руками.
Я ждал, что сделает Мадхури.
Но мама Самирана тоже не ела. Положив подбородок на сплетённые пальцы рук, она смотрела на меня с материнской любовью. А я старался не думать, какая же она прекрасная.