Падение Левиафана
Шрифт:
Вокруг лаборатории исследователи и техники смотрели на Элви широкими и неуверенными глазами. Она чувствовала желание всего персонала продолжать двигаться вперед. Она и сама это чувствовала. Это напомнило ей о том, как она была администратором в общежитии для выпускников и должна была закрывать вечеринки в холле.
"Я - ведущий исследователь. Она - подопытная. Когда я говорю, что мы отключаемся, мы отключаемся". Когда ее команда ожила, закрывая эксперимент, она повернулась к Каре, которая парила над кроватью с датчиками визуализации. "Извини. Дело не в том, что я тебе не доверяю. Дело в том, что я не доверяю всему этому".
Девушка с чистыми черными глазами кивнула, но ее внимание было приковано к чему-то другому. Зрительная и слуховая коры головного мозга Кары были освещены, как Париж в Новый год, а через постцентральную извилину девушки проходил глубокий, медленный импульс, который совпадал с показаниями энергии, поступающей из южного полушария BFE. Что бы Кара ни чувствовала в этот момент, это занимало больше ее внимания, чем Эльви. У нее было ощущение, что она могла бы кричать Каре в ухо прямо сейчас, и все равно это была бы лишь малая толика информации, заливающей мозг девушки.
Или, если уж на то пошло, тело девушки, что было частью проблемы. Элви изучала теорию соматического познания, но степень, в которой BFE, казалось, хотел представить свою информацию всей нервной системе Кары - включая мышцы и внутренности - усложняла ситуацию. Она прокручивала данные, пока ее команда выполняла процедуры отключения и возвращала Кару в человеческую реальность.
Сокол", частный и спонсируемый государством научный корабль Элви, был самой передовой однофункциональной лабораторией в тринадцати сотнях миров. Это звучало впечатляюще, пока она не вспомнила, что большинство из этих тринадцати сотен миров были эквивалентом европейских фермеров 1880-х годов, пытавшихся вырастить достаточно пищи, чтобы не забить половину своего скота в начале каждой зимы. Сокол" был единственным кораблем, пережившим нападение, в результате которого погибли "Тайфун" и станция "Медина", и шрамы виднелись повсюду. Палуба была изрядно покорежена в тех местах, где нити тьмы, которые почему-то были более реальны, чем действительность, оторвали треть массы корабля. Энергетические и экологические системы представляли собой лоскутное одеяло из оригинальных и восстановленных. На ее собственной ноге была линия, где новая кожа и мышцы выросли на месте исчезнувшего во время атаки софтбола. Работа над "Соколом" была похожа на жизнь внутри травматического воспоминания. Это помогало Элви, когда она могла сосредоточиться на данных, и на BFE, и на Каре и Ксане.
Доктор Харшан Ли, второй руководитель Элви, встретил ее взгляд и кивнул. Он был энергичным молодым ученым, и он ей нравился. Более того, она доверяла ему. Он знал, что она хочет сделать, и жестом предложил убедиться, что возвращение Кары после эксперимента пройдет в соответствии с протоколом. Она кивнула в ответ, принимая предложение.
"Итак, народ", - сказал Ли, хлопнув в ладоши. "По цифрам и по правилам".
Эльви потянула себя по воздуху к шахте лифта, затем на корму, к двигателю, изоляционной камере и младшему брату Кары Ксану.
Файез парил у одной стены, его левая нога была подтянута за настенный захват, а ручной терминал светился текстом. Рядом с ним на каталке было пристегнуто то, что они называли катализатором - тело женщины, зараженное сдерживаемым, но живым образцом протомолекулы. Невидящие глаза катализатора нашли ее, и Файез проследил за его пустым взглядом.
"Как он?" спросила Эльви, кивнув в сторону защитной камеры и, соответственно, Ксана. Большую часть времени катализатор хранился там, но на те периоды, когда его использовали для активации старых, чуждых технологий, она помещала Ксана на его место. Единственное время, когда юноша и протомолекула взаимодействовали друг с другом, было во время переключения.
Файез поднял экран с камерой наблюдения. Внутри изоляционной камеры Ксан парил. Его глаза были закрыты, а рот чуть приоткрыт, как будто он спал или тонул.
"Послушал музыку, прочитал несколько выпусков "Нака" и "Корвалис" и заснул", - сказал Файез. "Вполне в духе того подростка, которым он, похоже, является".
Эльви остановилась рядом с мужем. На его ручном терминале были данные из лаборатории, расположенной бок о бок с мониторами Ксана. С первого взгляда она поняла, что между ними нет никакой взаимосвязи. Через что бы ни проходила Кара, Ксан не подвергался этому вместе с ней. По крайней мере, не явно. Она все равно передавала все через сопоставление шаблонов.
Она не осознавала, что вздохнула, но Файез коснулся ее руки, как будто так и было.
"Ты слышала о системе Гедара?"
Она кивнула. "Изменения со скоростью света. Темные боги бьются на чердаке. Такое ощущение, что это происходит все чаще".
"Нам нужно больше точек данных для хорошего частотного анализа", - сказал он. "Но да. Так и есть. Я ненавижу ощущение, что что-то огромное и злобное царапает углы реальности и ищет способ убить меня".
"Это страшно только потому, что это правда".
Он провел рукой по волосам. Он стал серебряным, и когда они плыли на корабле, он был похож на кого-то из детского мультфильма. Волосы Эльви были уже на пути к белому цвету, но она держала их короткими. В основном потому, что она терпеть не могла компрессионную жидкость в кушетках, используемых при высоких температурах, а на то, чтобы вывести ее запах из длинных волос, уходила целая вечность.
"Вы отключились раньше времени?"
"Была некоторая нестабильность, когда она синхронизировалась с BFE".
Теперь была очередь Файеза вздыхать. "Лучше бы они не называли ее так. Это бриллиант, а не изумруд".
"Я знаю. Извини."
"И вообще, BFD смешнее", - сказал он, но в этом не было никакого тепла. Их брак представлял собой огромную ткань из шуток, легких комических моментов, общего любопытства и общих травм. За десятилетия они создали его как кодекс. Она знала, какие интонации означают, что его что-то интересует, и как это звучит, если он чем-то рассержен. Когда он пытался защитить ее и когда он боролся с чем-то, что видел, но не мог понять.
"Что у тебя на уме?" - спросила она.
"Ты не заметил синхронизацию?"
"Какую синхронизацию?"
Файез снова поднял набор данных. С одной стороны, мозг и тело девочки-подростка, зафиксированные в том возрасте, когда она умерла и была "отремонтирована" инопланетной технологией. С другой стороны, рассеяние частиц и магнитный резонанс огромного кристалла, который - если им повезет - хранил в себе историю галактического вида, по следам которого они шли к вымиранию. Она могла проследить сходство своими пальцами. Файез поднял брови, ожидая, что она что-то заметит. Она покачала головой. Он указал на крошечный индикатор на боковой стороне дисплея: СМЕЩЕНИЕ КОРРЕКЦИИ ЗАДЕРЖКИ СВЕТА В КАДРЕ: -.985 С.