Падение мисс Кэмерон

Лето 1810 года

Дельфина Кэмерон шла в бордель, она должна была удостовериться в том, что Мэйзи, сбежав из детского приюта, отправилась к своей матери и находится в безопасности. Заведение, куда мисс Кэмерон держала путь, было одним из самых популярных среди мужской части лондонской знати, но находилось оно в таком районе, куда не следовало заглядывать леди, не говоря уже о самом борделе. Но светский мир с его условностями и запретами, мир ее матери и сестер, в последнее

Обычно, когда она отправлялась куда-то с благотворительными целями, ее сопровождал один из лакеев, но сегодня он был занят другим поручением, и Дельфина отправилась в сиротский приют одна. Там она узнала от надзирателя дома, что Мэйзи сбежала. Легко было предположить, куда могла пойти девочка, и ничего не оставалось, как направиться за ней следом.

Вечер был жарким и душным, как бывает обычно перед грозой. Заведение миссис Кокс занимало импозантный трехэтажный особняк с выкрашенной в красный цвет дверью, по обеим сторонам которой горели два фонаря.

Ее впустил Фергюс Дейли, вышибала, которого наняла миссис Кокс для поддержания порядка в заведении. В его обязанности также входило отпугивание разного вида непрошеных гостей, попросту говоря голытьбы, пытающихся проникнуть сюда с улицы. На его огромной фигуре громилы розовая ливрея выглядела забавно до нелепости. У Фергюса была костистая физиономия, с острым подбородком, свернутым набок носом, несколько раз сломанным в кулачных боях, в которых он когда-то принимал участие, глубоко посаженные глаза, лохматые брови — все это придавало ему зловещий вид. Но сейчас его устрашающая физиономия расплылась в улыбке. Мисс Кэмерон довольно часто приходила сюда в поисках юной Мэйзи.

— Добро пожаловать в дом удовольствий, мисс Кэмерон, — тепло приветствовал он ее глубоким баритоном.

— Скорее дом разврата, Фергюс, — приглушенным голосом отозвалась она, кладя свою коричневую кожаную сумку с медикаментами и перевязочным материалом на столик у входа, — только не говорите миссис Кокс, что я его так назвала.

— Как я могу, мисс, мне такое даже в страшном сне не приснится, — заверил он с заговорщицким видом, — разве я не знаю, зачем вы здесь, уж наверняка не затем, чтобы продавать свое тело за те жалкие вознаграждения, которые могут предложить такого рода мужчины. Вы — не для них.

— Вы совершенно правы, Фергюс, не пойду на такое, будь среди них хоть сам король. Надеюсь, мои родители не узнают, что я была здесь.

— Только не от меня, мисс Кэмерон. И знайте, вы находитесь здесь под моей защитой.

— Это меня очень обнадеживает, Фергюс.

Она отшатнулась, давая дорогу какому-то джентльмену, одежда которого была в полном беспорядке; он проскользнул мимо нее в салон. В борделе наступали рабочие часы.

— Если вы ищете нашу маленькую Мэйзи, она у матери, пришла сюда примерно час назад.

Дельфина вздохнула с облегчением:

— Слава Небесам. Она представления не имеет, сколько хлопот доставляет своим поведением. Ей нельзя здесь находиться, ведь она совсем еще ребенок.

Дельфина знала, что говорит. В этом районе Ковент-Гарден и Сент-Джилл было слишком много богатых и испорченных джентльменов, готовых дать хорошую цену за девочку. Фергюс кивнул в сторону лестницы, ведущей наверх, скрытой за бархатными занавесками:

— Она с Мег, или, как та в последнее время себя называет, Сладкой Дельфиной.

— Кажется, ей теперь нравится мое имя, — рассмеялась Дельфина, — хотя месяц назад она была Роскошной Луэллой, а еще раньше — Сладким Ангелом. У нее забавная манера менять имена, в зависимости от того, какое ей вдруг понравится. Наверное, это доставляет неудобства ее клиентам, но добавляет Мег загадочности. Могу я подняться?

Он кивнул:

— Сегодня у нее будет свободный вечер благодаря недавнему визиту Уилла Келли.

Дельфина внимательно взглянула на Фергюса и насторожилась. Не секрет, что Фергюс терпеть не может Уилла Келли за его садистские привычки, — этот господин часто жестоко обращался с девушками миссис Кокс.

— Она пострадала?

— Сами все увидите. Но клянусь, я набью ему морду, уж простите за такое выражение, мисс Кэмерон, если он посмеет дотронуться до Мэйзи, и он это знает. Поднимайтесь, а я должен доложить миссис Кокс, что вы здесь.

— Тогда я исчезаю. — Дельфине совсем не хотелось встречаться с мадам, хозяйкой этого заведения.

Миссис Кокс довольно искусно умела подобрать букет женщин, чтобы он привлекал сюда богатых аристократов, обеспечивая себе тем самым неплохой доход. Миссис Кокс, если это ее настоящее имя, всегда носила черное платье, свои седеющие волосы она забирала в строгий узел на шее, что придавало ей вполне респектабельный вид. Она вполне могла сойти за благопристойную даму, семьи у нее не было. Мадам умела пожить и знала, как обеспечить себе безбедное существование.

Миссис Кокс гордилась своим заведением. Девушек подбирала тщательно; тех, что из провинции, поставлял безжалостный садист Уилл Келли, который имел от выручки заведения неплохую долю. Сюда попадали девушки, случайно оступившиеся, которых выгнали из дома. Или из нищих семей. Миссис Кокс подбирала несчастных, обучала их искусству доставлять наслаждение богатым господам, чтобы заставить их раскошелиться. Все, что происходило здесь, было пародией на любовь, издевательством над самим понятием любви.

В огромном холле, с панелями из светлого дуба и полом, выложенным черно-белой шахматной плиткой, слышны были громкие голоса и смех, доносившиеся из салона. Бросив взгляд в открытую дверь, она увидела в салоне на кушетках, роскошных диванах в вольных позах сидящих и полулежащих женщин, скорее раздетых, чем одетых. Прежде она бывала здесь днем и не видела заведение в действии.

Сначала Дельфина испытала легкое потрясение от увиденного, а затем неожиданно для себя почувствовала внутреннее возбуждение и любопытство. В приглушенном интимном свете салона отливала перламутровым блеском кожа полуобнаженных женских тел, и эта искушающая полунагота дразнила воображение; сладострастные позы, полумрак, пряный аромат духов создавали картину волшебной вседозволенности. Девушки отдыхали в салоне, где подкреплялись легкими напитками и закусками перед тем, как пойти наверх. Некоторые господа предпочитали, чтобы девушки приезжали к ним на дом, и платили за это двойную цену.