Падение: Новый Хранитель
Шрифт:
Ната, гордая привычным порядком у начальника, посмотрела между кресел на столик с шахматной доской. С её прошлого визита белая ладья ушла от края к центру; конь сместился, уходя из-под удара ферзя, и приблизился к королю. Эту мирную войну с неведомым противником Альб вёл много лет, сколько Ната его знала. Менялась только расстановка сил в битве с незнакомцем. Около королевы бросали тени два предмета. Ната всмотрелась и не сразу поняла, что по разные стороны доски стоят грязные чашки с остывшим тёмным напитком, похожим на чай.
Картина беспорядка показалась настолько невероятной, что вызвала желание подойти и убрать, исправить случайное недоразумение.
– Так и будете стоять? – спросил Альб.
Ната, чувствуя себя штрафником, позабыла о помаде и ощутила тяжесть. Альб пристально смотрел так, что мир её замирал. Мир у каждого свой, но даже министр обороны – Пети не решался спорить со своим же заместителем. Альба боялись в министерстве. Этот огромный, почти двухметровый человек, внушал непрекословный страх одним своим взглядом полным величия и совсем не походил на самовлюблённого самодура, каких Ната повидала в избытке. Несмотря на свой авторитет, Альб единственный на её памяти кто не срывался на подчинённых и ровно относился ко всем без исключения. Он даже позволял себе остановиться в коридоре и неожиданно расспросить самого рядового сотрудника о семье и здоровье. У Наты узнавал о её проблемах, но таковые не случались, а по мелочам она его не тревожила.
Альб ждал и хмурился в дверном проёме:
– С вами всё в порядке? – вечно сухим низким голосом добавил он. – Вы какая-то странная сегодня.
Ната сорвала оцепенение:
– Вы меня искали?
Он заявил:
– Нет. Искали Бретту Канн. С вами-то всё в порядке.
Похоже, он судил по отчёту, высланному с утра. В докере Ната набросала с полсотни строк, где соврала о встрече с Парутом. Написала, что отыскала мастерскую. И если бы не клятвенная просьба Создателя не раскрывать его, в жизни бы не пошла на эту, первую в своей карьере, вынужденную маленькую ложь:
– Всё плохо? – спросила она. – Я хочу вернуть Бети.
Альб мягко хлопнул огромной ладонью по косяку двери:
– Дело у нас забрали. Вы – отстранены. Но премии вас не лишают.
Нату накрыло негодование: – пускай подавятся своей премией, только вернут дело Бети!
– Мне всё равно на эти рапорты и документы! Альб! Её мамаше дела нет до дочери. Она вечно в разъездах. Кто, кроме меня, этим займётся? Подумайте только! Девочка в лапах боевых андроидов. Ими кто-то управлял. Я могу их узнать! Найти место, где держат Бети.
– Не нам с вами рассуждать о маме Бретты, – с неожиданной обидой сказал он. – Бретту теперь ищет Министерство Порядка. Это, ведь, их дело, – он сменил тон на убаюкивающий, – Обследовано место нападения. Подключили всех, кого могли. Весь Топал на ушах. Не переживайте. Пошли, расскажу.
Он развернулся и вошёл в кабинет, направляясь к рабочему креслу в конце. Ната переступила порог, следуя в его святая святых. Кабинет служил Альбу музеем его славы. Крошечный, не то что в министерстве, он был завешан вдоль стен грамотами, фотографиями Альба с министрами и чинами из всяческих ведомств. Почти всех их Ната видела только по новостям. Вокруг окон белели и краснели позолоченные листки наград в спортивных состязаниях, медали, благодарности от всех союзных правительств, боевые награды. Но Альб, будто, не замечал ничего. Он спокойно прошёл к вращающемуся креслу во главе тяжёлого дубового стола, минуя девятнадцать
Ната утонула следом в мягкой обивке углового дивана в ближнем к двери углу. На этом привычном месте она слушала начальника каждый свой визит:
– Я хочу участвовать в команде поисков Бретты. Вы можете меня туда определить? Выписать направление.
Альб изумился:
– Извините, но на это не будет времени. Нам подкинули целую пачку пропагандистов разных мастей. И разбираться с ними будете вы, Ната! – он ткнул пальцем в неё. – Теперь вы работаете в паре. И в напарники вы идёте к Буну. Он за старшего.
Ей давали мелких хулиганов, которых мог изловить любой мало-мальский оперативник. Ещё и вторым номером:
– И как вы сами на это смотрите? – буркнула она, считая это за унижение:
Альб потряс докером, на котором белым на чёрном зиял её отчёт:
– А как ВЫ смотрите на то, что в пригороде, где вы произвели ремонт, не принимают кредитный обруч? По понятной нам причине.
Причуды кригеров насчёт привычной системы оплаты Ната не учла и со стыдом запнулась:
– Я… обналичила в магазине. Там приняли. Забыла указать.
Она судорожно забегала глазами, не способная унять стыд:
– Ну… Ну…
Он отвернулся в сторону окна и продолжил чтение. Нату вжало в обивку. Впервые за службу, она солгала Альбу и непременно покрылась бы пятнами, если бы позволил синтетный корпус. Ей до чертиков не хотелось утратить доверие. Ведь если потребуется истина, то достаточно взять записи с её глаз. Альб с прищуром смотрел на экран и украдкой бросал мимолётные взгляды.
Ната воспользовалась передышкой и посмотрела на ряд премьер-министров Союза, пожимающих руку её начальнику. Ничто так не возвращало в равновесие, как напоминание самой себе об их славе, гремевшей в министерстве. По правде, это было её любимым занятием.
И каждый раз она возвращалась к обожаемой огромной картине из тёмного прошлого Альба. Справа от него почти четверть стены занимал звездолёт, изящной конструкции – “утка”, на лётном поле у подножия белоснежных гор. Давным-давно, Альб служил капитаном во флоте и, ступив окончательно на Топал, зарылся в канцелярских делах после катастрофы со своей “Молнией”. В том, что на рисунке именно она – мало кто сомневался. Дело о крушении скрывалось за секретными печатями и больше порастало слухами, чем достоверными фактами. Любой чиновник Союза, говоря о “Молнии”, переходил на шёпот. Отчего, Ната слышала лишь обрывки о том, что звездолёт погиб вместе с экипажем, информацию укрыли в папку – “Абсолютно секретно”, а Альб, его капитан и, единственный выживший, сменил своё настоящее имя и отныне его знали таким.
У списанных домой космонавтов случался знакомый синдром – после многолетних полётов в тесных каютах они с трудом привыкали к большим пространствам. Его крошечный по современным меркам дом полностью подтверждал подозрения. Дом состоял из небольших уютных комнат. Низкий потолок давил сверху на стены кабинета, и без того казавшегося ещё меньше, за счёт пестреющих грамот. Когда Альб выстроил по своему желанию это жилище, то стал предметом для осторожных пересудов на этот счёт.
Но в целом говорили о нём редко и старались держать мнение при себе. Непонятно отчего, но этого спокойного и невозмутимого человека боялись настолько, что Ната считала себя почти неприкосновенной и лучшей в министерстве, за его спиной. Лишь одно не давало ей задрать нос и омрачало. Тот факт, за что она возненавидела начальника в первые годы знакомства.