Падение полумесяца
Шрифт:
Ага, освежим память. Экстракт на то и экстракт, что оттуда выброшено всё лишнее, оставлены лишь факты. Полный же текст… Читал я его, чтобы не упустить какую-то вроде бы малозначимую деталь, зацепившись за которую можно выйти на новый пласт ценной инфы. Мерзкое чтиво, потому как там реально всё, включая проклятия, крики боли. мольбы о пощаде и всё в подобном роде. Так что хватит, теперь только экстракт, а то можно ведь что и позабыть. Память человеческая штука своеобразная.
Хм. Сперва этот мавр по имени Юсуф ибн Хаттани — действительно мавр, внешностью обязанный даже не матери, а куда более дальним предкам, среди которых имелись именно испанки, захваченные и насильно сделанные частью гаремов — сдал лишь мамлюков, которые направили его на конкретную цель. Думал, что этого будет достаточно. Только вот не рассчитывал по причине определённой
Размотав поставленную им задачу, мои заплечных дел мастера успокоились. Я их понимал, они поработали на славу, но вместе с тем упустили одну важную нить. Вот за неё я и намеревался сейчас потянуть.
— Проснись и пой, Юсуф, — постучал я по прутьям решётки, привлекая внимания пленника. — Ты ведь не думал, что мы с тобой снова встретимся, не так ли?
— Я сказал всё… — пробубнили мне в ответ. — Аллах велик, Аллах милосерден.
— Рановато тебе к своему богу, мавр. Сперва будешь петь как певчая птаха не только тут, но и в иных местах, местах европейских. А вот степень благополучия до и по время этого самого пения мы сейчас и установим. Много тебе подобных в Стамбуле, откуда ты прибыл, а также в других городах? Сколько из таких заинтересовались предложением Шехзаде Ахмета или кого другого? И есть ли иные, которые не выдают себя за европейцев, а ими на самом деле являются? Ну вроде османского великого визиря. только менее известные, а потому способные быть тайными посланниками султана Баязида II в разные страны.
— Я уже пуст, нужные вам, неверным, слова давно закончились.
— Даже в самом пустом из самых пустых есть двойное дно, — усмехнулся я, процитировав неведомый тут стих. — А порой даже тройное обнаруживается и не столь редко.
— Мне нечего сказать, — окончательно поник мавр, однако…
Чутьё. Без него жить очень плохо, а таким как я, ещё и долго выживать ну никак не выходит. Это я не о себе новом, в теле Чезаре Борджиа, а о старом, который находящийся в международном розыске убийца Кардинал, тем не менее, раз за разом уходящий от властей официальных и от структур, стоящих по ту сторону закона. Однако я ухитрялся оставлять их с носом, а частенько и с трупами из числа пускающихся за мной в погоню. Вот и теперь оно подсказывало — темнит тот товарищ, который нам ни разу не товарищ.
Почему парни не выбили из него и этот потаённый кусок ценного знания? А просто не знали, что спрашивать. Подобное случается и отнюдь не так редко, как это принято считать. Зато я знаю и практически уверен, в каком направлении следует копать. Средства воздействия… Фанатики, с одной стороны, могут упереться рогом и сдохнуть до того, как информация будет получена. С другой… Именно их фанатичная вера даёт возможность надавить так, что аж сок потечёт.
— Думаешь, что тебе отрубят голову и попадёшь в свой джаннат? — ласково так заговорил я с Юсуфом, неожиданной сменой тона поневоле привлекая его внимание. — О нет, не выйдет. Никаких гурий, лицезрения своего Аллаха и прочих благ. Повешу. Но не просто так, а предварительно зашив в свиную шкуру. И похоронен будешь в обнимку с самым большим, жирным и воняющим хряком, которого только смогут обнаружить мои люди. А они искать умеют, уж ты, Юсуф, мне в этом можешь поверить.
— Отрыжка джаханнема… Ничтожный гяур, глумящийся над великим! Пусть иблисы пытают твою душу века без перерыва! Пусть…
— Так можно искать свинью? Двух свиней? Или всё же поговорим?
Сдулся. Аккурат как проколотый гондон, доселе наполненный гелием и пытающийся покорять небеса. Вот она, оборотная сторона фанатиков. Нужно лишь искать их уязвимые места и, найдя, бить туда прицельно и со всей силы, без сомнений и колебаний.
Потекла… не смердящая река жидкого гуано, а инфа животворящая, весьма даже неожиданная как раз в плане своей полноводности. Вот уж действительно подфартило. Всё ж тут, в конце века XV-го,
Шехзаде Ахмет. Вот кто действительно старался по полной программе использовать имеющийся у него ресурс, пусть и на примитивном уровне. Но натолкнуло его на это не столь давнее решение отца отправить во Францию для переговоров с Людовиком XII Валуа перешедших в ислам французов во главе с бароном Клодом дю Шавре, он же шевалье Карл де Шарде. Аж целый тайный посол султана Баязида II, со всеми полагающимися документами и полномочиями. Доверенный и абсолютно не привлекающий внимания. Ну мало ли при французском дворе подобных персон со всей страны? То-то и оно, что хоть половником черпай, убыли никто не заметит.
— Попался, рожа коронованная! — не смог я удержаться от радостного восклицания, ничуть не шокировав ни секретаря, ни охрану тюремных камер. Все уже привыкли к, скажем так, экстравагантному по нынешним меркам поведению короля Италии в моём лице.
— Магистр?
— Всё в порядке, Луис, — успокоил я секретаря, даже переставшего записывать. — Просто позволил себе дать волю чувствам. Сейчас малость приведу разум в привычное состояние и продолжим.
Продолжать действительно было куда, было о чём. К сожалению, Юсуф ибн Хаттани не имел представления о том, где сейчас находится этот франк-перебежчик, выступавший в амплуа тайного султанского посланника. Но это и неудивительно. Более того, знай он ещё и про это, я б реально заподозрил какую-то подставу. Потому как не может везти столь круто. Сейчас же… Ну промах со стороны противника, зато вполне себе прогнозируемый с учётом свойственного этому времени разгильдяйства.
Допрос шёл дальше. Юсуф выдавал кое-какие полезные детали, но ясно, что главное уже оказалось добыто. Возможность не просто вылить огромную бочку дерьма на османского султана и, вполне вероятно, заставить его слить уже второго своего сынка нам на заклание. Не просто, а такое, которое самим фактом, обнародованным как нужно и когда требуется, взорвёт его трон. Откажется сливать отродье? Я опять же не расстроюсь, поскольку подобное покушение — прелестный casus belli, коим мы непременно воспользуемся. Куда ни кинь, а всюду клин… для османов. Понятное дело.
Это в плане войны, пускай и не этой, а будущей. А вот относительно высокой политики — тут совсем иное. Воевать с Францией никакого резона нет. Вооружённая стадия конфликта уже давно минула, закончившись смертью одного монарха, отражением от Франции Бретани и вообще повышением неустойчивости всего королевства. И категорическим нежеланием элиты франков вообще лезть с клинками наперевес в нашу сторону. Попробовали уже и им это реально так не понравилось. Совсем другое дело — идеологическое противостояние. Ага, Авиньонское Папство, уже второй этап оного спустя нехилый период времени. Забавная гримаса истории, тем не менее, придавшая неплохой заряд бодрости Людовику XIIВалуа и его приближённым.
А это однозначно вредно! Я про бодрость, которую требовалось равномерно устранять, не давая Франции почувствовать себя реальной силой с этим их Папством, будь оно неладно. Удары по инквизиторам посредством папских булл и непосредственного ущерба, наносимого террор-атаками культа Храма Бездны, уже давали о себе знать, но мало. Требовалось усиливать давление, особенно с учётом намерения Людовика XII и Юлия II примазаться к славе крестоносцев, но не переходя под знамёна Рима и Ордена Храма. Хафсидский султанат, ага. Жалобно поскрипывающий, терпящий одно поражение за другим от куда более умелых французов. Естественно, крушение Хафсидского султаната — не знаю уж, дожмёт его маршал Луи де Ла Тремуйль полностью или ограничится просто крайне выгодным для Франции миром — никоим образом не сравнимо с разгромом мамлюков и освобождением Иерусалима, но всё равно, не стоило давать соперникам и противникам повода почувствовать себя сильными и гордыми. А что может быть лучше, нежели обнародование доказательств о связи аж самого Людовика XII Валуа с врагами всего христианского мира, с Османской империей.