Падение полумесяца
Шрифт:
— Начинай готовить корабли, капудан-паша, — собрав оставшиеся силы в кулак, вымолвил султан, стараясь оставаться грозным повелителем, а не потерявшим почти всё беглецом. — Пусть Синоп станет местом, откуда мы начнём возвращать своё.
— Повинуюсь, о брат Солнца и Луны.
— Пусть янычары проследят за остальными войсками, Давуд. Сейчас верить можно лишь избранным.
— Все отшатнувшиеся потеряют свои головы, великий, — склонился в нижайшем поклоне ага.
— Теперь ты, мой визирь… Нужно успеть вывезти все ценности из оставляемой нами столицы. И сохранить как можно большую часть войск. Потому будем отводить их к северу. Пока неверные станут занимать оставленную нами столицу. Мы
Херсекли Ахмет-паша произносил привычные слова покорности и уверения в том. что непременно выполнит порученное султаном. Но то слова. На деле ж думал о том, как одновременно и Баязиду II услужить, и не разочаровать своих тайных и грозных хозяев. Сложная задача, но выполнимая. Если чутьё, помогающее ему выживать и оставаться близ власти уже много лет, не обманывает и в этот раз — бегство повелителя Османской империи это как раз то, чего добиваются истинные вдохновители и руководители Крестового похода. А если так, то он вновь сможет угодить сразу всем своим господам. Что ж, меняться может многое, но он… Он будет нужен любому, кто покажет свою силу. Так уж устроен этот мир и не простым смертным его менять, будь они правоверные, христиане или какие-нибудь идолопоклонники.
Стамбул пылал. Но этот огонь нельзя было назвать всепожирающим, уничтожающим всё и всех. Да, разрушения великого города, чья история насчитывая уже даже не века, а целые эпохи, обещали быть большими, тяжёлыми, сложно восстановимыми. Однако не всё было так просто. В огненной купели словно бы счищалось всё наносное, азиатское, отправляя это туда, где ему и следовало быть — в Лету.
Что же приходило на смену? Константинополь. Только не тот, которым он был во времена Византии, а скорее того недолгого периода, когда существовала Латинская империя. В первый раз не получилось. Сил Европы не хватило на то, чтоб удержаться в месте, где многовековые наслоения азиатчины почти напрочь уничтожили изначальное, римское, пусть не идеальное, но относительно здоровое. Зато сейчас, во время второй попытки — совсем другое дело. Сплочённость, осмысленный опыт прежних ошибок, лидер, способный не просто захватить, но и удержать однажды взятое. И идея, что не просто могла, но уже захватила разумы многих и многих людей, называвших себя крестоносцами, но заметно отличающихся от тех, что были раньше.
Перерождение. А оно, проклятое, равно как и рождение обычное, редко когда обходилось без крови и боли. Вот и рвались по пока ещё стамбульским улочкам малые отряды итальянских головорезов, натасканные на двуногую дичь, прошедшие через множество боёв. Прикрывающие друг друга не слишком большими, но стальными щитами, вооружённые — все, без исключения — огнестрельным оружием, да к тому же умеющие правильно его применять. Вот и расстреливали прицельным огнём любую угрозу, любую попытку нападения. А таковых всё ещё хватало. Далеко не все османы покинули Стамбул, кое-кто оставался и был готов до последней капли крови драться с неверными.
И очень хорошо, что среди этих готовых не было янычар — действительно лучшей и наиболее подготовленной части османских войск. Они, повинуясь приказу султана, сопровождали его отход из столицы на север, ближе к Чёрному морю, чтобы уже там погрузиться на корабли и переправиться по ту сторону Босфора в азиатскую часть империи. Да и не только янычары. Немалая часть иных войск следовала за ними, оставив как прикрытие наиболее фанатичных и не слишком умелых. Тех, которые и помыслить не могли даже временно отдать Стамбул неверным. Особенно мечети, которые становились ключевыми узлами в обороне города.
Останавливало ли это отряды, особенно те, которые двигались под знамёнами Италии и Ордена Храма? Совсем нет, скорее наоборот,
Вот с чем были действительно большие хлопоты, так это с пленными, с освобождёнными рабами из европейцев, а также с постоялицами гаремов. Первых до поры требовалось охранять. Не только от побега, но и от бывших рабов, многие из которых с радостью бы разорвали тех голыми руками, благо появилась возможность. Пришлось временно сдерживать, пообещав, что как только город будет взят полностью — они, подтвердив претензии к бывшим хозяевам в присутствии кого-либо из рыцарей Ордена Храма, получат чаемое, то есть возмездие.
Недавние рабы? Далеко не все из них первым делом жаждали мести. Многие прежде всего хотели помародёрствовать да и просто пограбить, ведь Стамбул, даже после исхода оттуда немалой части самого богатого населения, оставался городом богатым. А допускать такого рода беспорядки опять же было нельзя. Приказ монаршей особы. Двух особ, пусть и из одного валенсийского рода. Никто не сомневался, что часть всё равно прилипнет к рукам солдат, но основное количество трофеев будет распределяться упорядоченно. Благо действительно было что распределять, несмотря на всё вывезенное удравшими османами. Но позволять бывшим рабам заполучить себе такого рода возмещение… этого допускать точно не собирались.
Ну и наконец гаремы, то есть их обитательницы. Вот против такого рода хлопот мало кто имел что-либо возразить. Женская красота она на то и красота, что даже одним своим видом способна изрядно порадовать. Правда и тут было очень жёсткое, даже жесточайшее ограничение, введённое в войсках Италии, но внушённое и остальным союзникам по Крестовому походу. По крайней мере, в тех случаях, когда они действуют бок о бок с подданными Борджиа. Это насчёт какого бы то ни было насилия, тут король Италии оказался слишком уж щепетильным и не желающим представать — даже посредством своих солдат — этаким варваром, придерживаясь своего рода кодекса войны без каких-либо отступлений. Своеобразного, с разделением врагов на тех. к кому применяется весь кодекс, а также тех, к кому если что и применяется, то о-очень скромно. Впрочем, учитывая уже достигнутые им успехи, к подобному относились если и не одобрительно — одобряли как раз немногие — то с пониманием. Дескать, можно и сдерживаться в мелочах, если в итоге это приносит много чего важного и полезного. А солдаты… Эти переживут некоторые введённые ограничения, а десяток другой срубленных голов и пара сотен спин, по которым пройдётся кнут, уравновесятся иными, куда более приятными событиями. Например, той самой обильной добычей, низкими потерями и прочим, весьма важным и осознаваемым даже наиболее тупыми из носящих клинки.
Потому и не случилось почти никаких печальных случаев с гаремными девицами, которых со всем возможной в таких условиях заботой сопровождали в безопасные места, разве что самую малость облапав. Очень уж тому способствовали типичные одеяния постоялиц османских гаремов. Открывающие многое. полупрозрачные… Это ж не то, в чём их хозяева выводили, случись нужда, своих жён и наложниц на улицы города. согласно законам шариата. Вот те облачения да, нельзя было толком понять, скрывается под ними знойная красотка, просто миловидная девушка, дурнушка или и вовсе уродина с точки зрения нормального европейца со сколько-нибудь развитым чувством прекрасного.