Падение Пятого
Шрифт:
Следом за первым аллигатором из болотной жижи выступает вторая голова, а еще через пару секунд показывается и третья. В первый момент я решаю, что за нами увязалось несколько гадов, если такое вообще возможно, но тут все три головы синхронно поднимаются над поверхностью воды, и я вижу, что их толстые, покрытые чешуей шеи, крепятся к одному телу. На груди чудовища вместо чешуи мокрый блестящий мех черного цвета. Тварь расправляет кожистые крылья, как у летучей мыши, и в разные стороны веером разлетаются грязные брызги. Наконец, из воды показываются ноги,
— Берегись! — кричит Шестая в то миг, когда чудовище подается вперед, взмахивает крыльями и взмывает в воздух.
Тварь проносится надо мной. Забавно, как много деталей замечаешь в такие моменты. Лапы чудовища огромны, каждый из трех передних пальцев оканчивается загнутым когтем, впрочем, как и четвертый, торчащий из пятки. Но подошвы выглядят гладкими, почти нежными, на них видны отметины в виде двух переплетенных «S», словно какой-то могадорский ученый подписал свое творение.
Все это я замечаю в тот момент, когда гадина пытается схватить меня.
— Осторожно! — Восьмой обхватывает меня за талию и телепортирует нас назад, а когти трехголового крокодила-мутанта вырывают кусок корня в том месте, где я только что стояла.
— Как, мать их за ногу, они нас нашли? — рычит Девятый, доставая свою трубку-жезл.
— Но я пока не вижу никаких могов, — кричу я, оглядываясь кругом и внимательно осматривая болото. — Может, он тут один?
— Щас уточню, — выступает вперед Девятый.
Чудище, разинув одну из своих зубастых пастей, пытается ухватить Девятого, но тот вскидывает жезл и вмазывает им по ближайшей морде, выбивая пару желтоватых клыков. Пострадавшая башка ревет от боли, и тварь бьет крыльями, отбрасывая Девятого назад.
Пятый опускает свой Ларец на землю и открывает крышку. Шестая хватает его за плечо:
— Какого черта? — кричит она. — Ты что, не видел это чучело, когда летал на разведку?
— Он же вылез из-под воды. Как я мог его заметить? — спокойно отвечает Пятый, вовсе не выглядя напуганным, что не вяжется с рассказом Джона о том, как Пятый вел себя в битве при их встрече. — Без паники, — продолжает он. — У меня тут есть одна штука.
— Как насчет слегка помочь?! — выкрикивает Девятый и отпрыгивает, уворачиваясь от клацающих зубов твари.
Восьмой телепортируется прямо над головами монстра, со всей силы бьет по ближайшей и телепортируется к Девятому. Тварь надрывно ревет и машет крыльями, пытаясь взлететь. Девятый с Восьмым разделяются, стараясь подобраться к монстру с боков.
Пятый продолжает копаться в своем Ларце. Шестая вскидывает руки в воздух:
— Марина, прикрой меня, пока я занята.
И я слышу, как сквозь листву пробиваются первые капли намечающегося ливня.
Пятый достает из Ларца что-то вроде кожаного нарукавника и надевает его на руку. Затем подгибает кисть, и над тыльной стороной ладони появляется гладкий клинок сантиметров тридцати длиной. Пятый ухмыляется:
—
— Ну, где уже твои молнии, Шестая! — кричит Девятый. Тварь плотно насела на него, и все, что он может, это отбиваться жезлом сразу от трех клацающих зубами голов, норовящих разорвать его на части. Отступая вслепую, он спотыкается о ветку и падает на спину. Чудовище уже готовится прыгнуть прямо на него, но отвлекается на Восьмого, который превращается в большого получеловека-полукабана, одну из форм Вишну, полагаю. Он хватает монстра за его крокодилий хвост и тащит назад, не давая сожрать Девятого.
Тварь изгибается и вонзает зубы Восьмому в плечо. Из кабаньей глотки вырывается жуткий вопль, и облик Восьмого начинает искажаться, так как из-за боли от укуса ему явно сложно сконцентрироваться на поддержании формы.
— Восьмой! — кричу я. Мне хочется рвануть к нему, чтобы вылечить раны, но я не могу оставить Шестую, пока она занята созданием бури.
— Помоги ему, — говорит Шестая сквозь зубы. — Я справлюсь сама.
Со всех ног бросаюсь на помощь Восьмому. Летающий монстр примеряется снова укусить его, но, прежде чем чудовище смыкает челюсти, с неба ударяет молния. И бьет прямо в тварь. Трехголовый мутант падает наземь, исходя дымом и корчась в конвульсиях. Дождь усиливается. Шестая действительно вызывает шторм.
Девятый вскакивает и стремглав бросается к монстру, который никак не может сладить с разъезжающимися в стороны ногами. Он бьет тварь жезлом, но на чешуйчатой шкуре не остается даже царапин.
Пока Девятый занят тварью, Восьмой, все так же в личине Вишну, пошатываясь, отходит в сторону и принимает свое нормальное обличье. Подбежав ближе, я вижу у него глубокие рваные раны на правом плече. Тут же прикладываю ладони к этому месту, позволяя леденящему холоду пройти через мои руки к Восьмому, и наблюдаю, как раны затягиваются.
— Я бы мог тебя сейчас поцеловать, — говорит Восьмой.
— Давай сначала прикончим тварь, — отвечаю я.
Тем временем монстр поднимается и бьет Девятого одним из своих перепончатых крыльев, отбрасывая назад. Как только Девятый оказывается на безопасном расстоянии, Шестая обрушивает на тварь еще две молнии. Чудовище падает с пробитым крылом, но тут же снова поднимается, издавая оглушительный рев. Похоже, мы только его разозлили.
— Как нам остановить эту паскуду!? — кричит Девятый.
Вдруг воздух разрезает пронзительный свист, настолько громкий и резкий, что у меня по коже бегут мурашки, как если бы кто-то царапнул ногтем по школьной доске. Я оборачиваюсь и вижу, что Пятый дует во флейту замысловатой формы, вырезанную из цельного куска обсидиана. Извлекая эти визжащие звуки, он неотрывно смотрит на монстра.
Чудовище тут же забывает о схватке, складывает свои огромные крылья и опускается на землю. Все его три головы склоняются на грудь, как будто в поклоне.
— Обалдеть! — выдыхает Восьмой.