Падение рая
Шрифт:
Но там, где столько достоинств, не могло обойтись и без недостатков. Корабли Федерации плохо расставляли приоритеты в выборе цели. Они могли стрелять по уже уничтоженным пушкам противника, только потому, что ствол еще держался торчком, или выбирали ближайший крейсер, в то время как большую опасность представлял линкор, стоящий чуть в стороне. Но как бы там ни было, на этот раз бой действительно шел на равных.
Корабли горели, взрывались, выходили из строя и пускались в неконтролируемый дрейф, создавая опасность столкновения. Все это время оба флота медленно,
Адмирал-шах наблюдал за боем и с каждым часом становился все мрачнее. Он уже потерял тридцать пять линкоров и три крейсера, уничтожив сорок четыре корабля противника, это не считая подраненных и больше не способных вести огонь без серьезного ремонта.
Командовать в такой мясорубке, отдавая какие-то приказы, просто бессмысленно. Ситуация менялась каждую минуту, если не секунду, и приказ устаревал в тот момент, как только поступал до адресата, и командам кораблей самим приходилось выворачиваться наизнанку, чтобы не попасть под залп противника.
Но в общих тактических и стратегических решениях приказы имели силу.
– Полковник…
– Слушаю, господин адмирал-шах.
– Вводи в бой транспорты.
– Десантные корабли, мой господин? – уточнил Чесмен.
– Да, идиот, десантные корабли! Пусть и они поработают своими пушками! Иначе от всего флота к концу этой свары у меня останется не больше десятка боеспособных кораблей!
– Слушаюсь, господин адмирал-шах.
Согласно приказу, через несколько минут, потребовавшихся на необходимые маневры, особо оберегаемые от противника корабли ввязались в бой. Их пушки были не слишком большого калибра, но их суммарная мощь сделала свое дело, и сразу несколько федеральных кораблей разлетелось в пыль.
Бой продолжился, но было ясно, что оуткасты одерживают верх и через несколько часов, когда флот подойдет к Юпитеру, все будет кончено. Но эти корабли еще нужно уничтожить. Они, словно получив второе дыхание, вертелись на предельных скоростях, а, получив смертельное ранение, стремились врезаться в своего противника, забрав его с собой. И к большому неудовольствию адмирал-шаха им это изредка удавалось.
82
Противник с боями, неся большие потери, подходил к Юпитеру. Федеральные корабли умело увлекали его за собой, худо-бедно справляясь с поставленной задачей.
Теплившаяся в душе Романа Камышова надежда, что этим сражением все и закончится, противник будет если и не уничтожен полностью, то дойдет до такого состояния, когда дальнейшее наступление будет бессмысленным, не оправдалась. Он понял это, как только увидел, что в бой вступают десантные транспорты. Их большое количество компенсировало слабое вооружение.
Делать было нечего, и пока не поздно, лейтенант решил воспользоваться одним из своих козырей. Без него следующий рубеж обороны при Юпитере не имел такой силы. Он хотел взять на абордаж флагман оуткастского флота.
Для этого Камышов вошел в комнату отдыха своих солдат в полном абордажном облачении, в синем «орлане» с автоматом наперевес, только шлем снял. Объяснять и уговаривать он никого не собирался, все было сказано много месяцев назад, когда все только начиналось. Потому, войдя, он просто спросил:
– Кто пойдет со мной?
Солдаты молчали, понуро глядя на своего командира, ведь их осталось всего шестнадцать, и один из них по-прежнему в плохом состоянии. Все понимали, что в этот раз многим из них точно не повезет, да и операция на Оуткасте была просто безумной авантюрой, и чудо, что они вообще не полегли там все поголовно.
Лейтенант ждал, отсчитывая про себя минуту, после которой, если ничего не произойдет, он собирался просто развернуться и уйти.
Время подходило к концу.
– Пойдешь один? – вдруг спросил старшина Фрейндлих.
– Если потребуется, – тут же ответил Роман. – Подопытной мышкой, пусть даже в золотой клетке, я в любом случае становиться не собираюсь.
– Тебе не кажется, что операция на Оуткасте была ошибкой?
– Теперь я это точно знаю, но извиняться не собираюсь. На тот момент это казалось мне единственно правильным решением – захватить главаря в его логове, и мы захватили его, но их оказалось двое.
– Может, все обойдется без нас? – спросил сержант Галс. – Противник уже практически обессилен. Может быть, операция при Юпитере его окончательно добьет?
– Мне бы очень хотелось в это верить, но она уже ничего не гарантирует. Я думал, что нам удастся покончить с Хусейнами у Сатурна, но они пробились. Сил у них вполне достаточно, тогда как у Земли их практически не осталось. Еще сотня кораблей – и это все. Нужно брать главарей…
– Опять… – прошептал кто-то за спинами своих товарищей.
– Может, кто-то хочет себе обрезание сделать? – насмешливо спросил лейтенант и вытащил десантный нож из ножен. – Так это пожалуйста, я могу вам сделать его прямо сейчас.
– Не горячись, Ромео… – встал старшина, – люди устали.
– А я что, не человек?
Виктор Фрейндлих поморщился, как от зубной боли, и лейтенант замолчал. «Миротворец, бля», – подумал Камышов о старшине.
– Можешь на меня рассчитывать, – сказал старшина.
Из-за столов потянулись остальные солдаты. Двоих, тех, которых не так давно вытащили из реанимации, пришлось все же оставить, как недостаточно окрепших, с ними еще двое таких же слабых из-за прошлых ранений. В итоге всего в абордажной команде осталось одиннадцать человек вместе с лейтенантом Камышовым.
– Отлично. Тогда за мной, у нас не так много времени. Переоденетесь на корабле.
83
Бешеная гонка осталась позади. Транспорт, доставивший отряд Камышова на орбиту Юпитера, гнал на межзвездных скоростях, включив маршевые двигатели еще на орбите Земли, «перепрыгнув» через пояс метеоров, а не идя по прямой. Несмотря на этот крюк, путь занял около часа.
Оуткастский флот подошел к Юпитеру, добивая последние корабли Земли, начавшие свой бой еще у Сатурна.