Падение Рима
Шрифт:
А через несколько недель произошло знаменательное событие, повлиявшее на самомнение и не без того уже высокомерного единоличного правителя не только степи, но и всего левобережного Истра, а также земель, которые почти доходили до крепостных стен Константинополя.
Историк Иордан, воздавая дань его организаторскому и военному таланту, пишет, что Аттила «был мужем, рождённым на свет для потрясения народов, ужасом всех стран, который, неведомо по какому жребию, наводил на всё трепет, широко известный повсюду страшным о нём представлением... Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силён здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился.
А возросла вот отчего.
Тот самый пастух, который указал Оресту и Эллаку на логово волков во время охоты, заметил, что одна телка из его стада хромает. Он долго не мог найти причину ранения, пока не догадался проследить с помощью собаки кровавые следы, сделанные молодой коровёнкой.
Дело было под вечер. Собака быстро взяла след, и пастух, сдерживая её на кожаном поводке, поспешил за ней. Скоро они спустились в ту лощину, откуда восточные борзые выгнали волков, поднялись наверх: слева тёмной стеной стоял лес, справа — окрашенное в багровый цвет вечерней зарей озеро. Взглянув на него, пастуху вдруг почудилось, что это озеро было наполнено не водой, а кровью...
Только он так подумал — и тут же услышал из лесу донёсшийся страшный рык, который не могло исторгнуть из глотки ни одно лесное животное, — лишь туча ворон с громким криком взметнулась к небу. Но пастух был не робкого десятка: он тоже упорно, как и собака, шёл по следу. И вот на краю леса увидел из земли торчащий кончик лезвия...
Начат копать. Думал, что, может быть, это лезвие византийского акинака или франкского меча, но оно оказалось почти в рост человека, шириной в две ладони и заканчиваюсь золотой крестообразной рукоятью.
Пастух взвалил этот поистине богатырский меч на плечо и пошагал обратно; когда он поравнялся с краем лощины и мельком взглянул на озеро, то показалось ему, что его содержимое, похожее на кровь, пришло в движение...
Несмотря на поздний час, пастух отнёс меч к юрте повелителя, получив лично из его рук щедрое вознаграждение, так как Аттила сразу узнал этот меч. Меч являлся священным у скифов, они называю его Марсовым. Но прошёл слух, что в одном из сражений скифы его потеряли. И это оказалось правдой.
Находка потрясла Аттилу, ибо в этом он увидел проявление небесной воли, направленной к тому, чтобы быть ему владыкой всего мира, и что через Марсов меч гуннам, а не скифам даровано могущество в войнах...
Аттила велел поставить рядом с каменным идолом бога Пура Марсов меч золотой рукояткой вверх, и два раза в день (утром и вечером) всё в становище должно было мечу поклоняться.
IV
По приезде в Иерусалим с Джамной, темнокожей рабыней Гонории, стали твориться странные вещи: в голове у неё время от времени происходило как бы просветление памяти, и она могла уноситься мыслями в далёкое прошлое — и то прошлое явственно вставало перед глазами, как будто она жила в нём и до мельчайших деталей запомнила всё, что тогда делалось...
Да, она сама была участницей тех далёких событий; ходила по тем улицам Иерусалима; разговаривала с теми его жителями, которые совсем были непохожи на нынешних... Стоило только Джамне на ночном ложе закрыть глаза, как сразу же она погружалась в реальный сон. Девушка понимала, что, может быть, эти сны ей навевает душа матери с её воспоминаниями: ведь мама родилась к северу от Иерусалима, в Назарете — городе, где жили родители Сына Божьего Иисуса Христа и где маленьким бегал он сам. И однажды Джамне на ум вдруг пришли стихи, будто сочинила она их сама, сочинила легко и непринуждённо, как это делает византийская царица Евдокия. Но чьи это стихи?.. И откуда они — из прошлого или будущего?..
«Назарет... Тут жил Христос. Один по горным склонам бродил Он в предвечерний час, когда сияют травы от росы, и свет зари плывёт над Ездрилоном [105] .
Здесь ветерок ласкал Его власы. Ему кадили лилии с поклоном. Но мерк закат. Созвездья над Геоном качались, как небесные весы.
Тогда Христос по узенькой тропинке спускался в тёмный, бедный Назарет. Его лица касались паутинки, и в том лице такой струился свет, как будто мудрость жизни без усилий дитя Христос принял от белых лилий».
105
Е з д р и л о н — названия равнины в нижней части Галилеи. Иосиф Флавий называл её «великою равниною». Она простирается к югу и к юго-западу от горы Фавор и Назарета и замечательна по своей обширности, красоте и плодородию. По свидетельству многих путешественников, она в то же время как бы особенно предназначена для битв и военных действий всех веков и народов, начиная с библейского Барака и кончая Наполеоном. На ней поочерёдно сражались евреи, римляне, египтяне, сарацины, крестоносцы, французы, персы, друзы и гурки.
«Я уже знаю кое-что об Ездрилоне, — размышляла потом Джамна. — Наверное, и моя мама, будучи маленькой, рвала цветы и собирала плоды на этой равнине. А Геон?..»
И будто кто-то невидимый, но сидящий рядом, сообщил, что Геон — это вторая река рая, вытекающая из Эдема. Рай?.. Эдем?.. «Это одно и то же», — сказал голос, и он поведал Джамне о рае.
Боговидец Моисей говорит, что когда Господь творил мир, то он насадил на Востоке «рай сладости», куда и поместил первых двух человеков... Праотцы преступили заповедь Божию... Тогда Бог изгнал человека «из рая, и изринул» на землю, «и вселил» их на ней «прямо рая сладости». Слова: «прямо рая сладости» приводят к мысли, что земная природа подобна раю красотами своими и напоминает его собою падшему человеку... Боговидец Моисей изображает рай изящнейшим и обширнейшим садом. Но вещество его и природа тонки, соответствуют естеству его жителей — духов, и потому недоступны для наших чувств, огрубевших и притупевших от падения...
Древа этих садов постоянно покрыты цветами и плодами.
Апостол Павел был восхищен в рай, и потом до третьего неба — «в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю», — говорит он, — и слышал там неизречённые глаголы, «которых нельзя человеку пересказать». Природа рая, благолепие небес, изобилие там благодатного блаженства так превышают всё изящное и приятное земное, что святой Апостол для изображения виденного им в священном исступлении употребил следующие выражения: «Не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим».
В этих словах Апостола заключается печальная истина: падение человека так глубоко, что он не может получить понятие о потерянном рае. Но слова эти возвещают и радостную истину: обновление Духом Святым тех людей, которые верою и покаянием вступили в духовное племя Господа нашего Иисуса Христа.
«Я, верившая в бога Митру, а затем ставшая арианкой, разве попаду туда?» — вопрошает Джамна. И голос ей прочитал молитву «Плач грешника».
«Повторяй за мной, дитя, — сказал он. — Повторяй и запоминай»: