Падение Света
Шрифт:
Остальные пробудились и сели, но не пытались вскочить. Глаза были устремлены на Глифа, а тот присоединился к Нараду.
Чужак поклонился Глифу. — Отрицатель, ты приветишь нас в лагере?
— Не мне решать, — отозвался Глиф. — Я лишь согнутый лук, готовый пустить стрелу. В этих делах, Азатенай, за нас говорит Йедан Нарад.
Нарад вздрогнул. — Я не заслужил подобной привилегии, Глиф!
— Это время ночи — твое. Дело не в том, где ты стоишь, но когда.
Нарад вернул внимание чужаку. Азатенай! — Ты нам не враг, — проговорил он медленно, содрогнувшись
— Нет, — сказал Азатенай. — Это лорд Аномандер Рейк, Первый Сын Тьмы.
«Ох».
Лорд шагнул вперед, но смотрел он лишь на Глифа. — Мы не станем задерживаться, если не пригласят. Отрицатель, мой брат обреченно блуждает по вашему лесу. Я хочу его найти.
Нарад отшатнулся, колени вдруг ослабели. Еще миг, и он опустился на колени, ведь к нему вернулись сказанные вчера слова. «Откуда? — Из святилища. От алтаря, чернеющего старой кровью».
Он ощутил на плече касание, ладонь мягкую и в тоже время крепкую. Вцепился было ногтями в лицо, но силы ушли, и руки упали, и ему было не скрыться. Дрожа, тупо глядя на почву под собой, он слушал бурю в черепе, но слова стали неразличимы в рёве.
— Мы знаем его, — отвечал Глиф. — Ищите на севере.
Но Азатенай вмешался: — Аномандер, мы еще не закончили здесь.
— Закончили, — бросил Сын Тьмы. — На север, Каладан. Или отрицатель лжет?
— О, сомневаюсь, — сказал Каладан. — Да, мы не закончили. Согнутый Лук, твой Дозорный страдает от неведомой муки. Он не готов приветить нас? Если так, мы должны покинуть лес…
— Нет! — крикнул лорд. — Так не будет, Каладан. Гляди на этого… этого Йедана. Он не из жителей леса. У него меч легионера, клянусь Бездной. Очень похоже, мы наткнулись на одного из славных бандитов Урусандера — потому он и сбежал в лес. Теперь я вижу в них негодяев не хуже Урусандеровых. Не заключили ли они союз?
Нарад закрыл глаза.
— Чудесная теория, — ответил Каладан. — Но, увы, полная чушь. Мой лорд, пойми — мы пойдем с миром или не пойдем вообще. Мы ждем слова Дозорного, сколь бы долго не пришлось ждать.
— Твой совет сбивает с толка, — пробурчал Аномандер. — Меня окружает смятение.
— Не в совете смятение, лорд, но в непокорной воле.
На плече Нарада лежала не рука мужчины. Только потому он не смел открыть глаз. «Приветить этих двоих? Как я могу, не исповедовавшись? Слова признания кипят на языке. Брат несостоявшегося мужа, я последним насиловал ту, что не стала ему женой. Именно я видел, как свет покидает ее очи. Не простишь ли меня, добрый господин, и пусть все будет как прежде?»
Когда Глиф заговорил, голос слышался с некоторого отдаления. — Его страдания не для тебя, Азатенай. И не для тебя, лорд Аномандер. Сны ищут путь к пробужденным, это время Дозорного. Мы ничего не знаем о его мире. Только это: ему придавали форму страдающие руки. Кто-то из вас растревожил нечто в его душе.
— Так назови наши преступления, — велел Аномандер. —
Нарад поднял голову, не желая открывать глаз. «Ах, так». — Азатенай, — сказал он. — Тебе здесь рады.
Охотники зашевелись, вставая и хватая оружие.
Аномандер заметил: — Значит, меня отвергли.
Нарад покачал головой. — Первый Сын Тьмы. Еще не время для… для приветствий. Но я обещаю вот что: когда будет нужда, призови нас.
Наконец Нарад услышал голоса приятелей-охотников. Бормотание, ругань. Даже Глиф, кажется, зашипел от потрясения и разочарования.
Но Аномандер ответил первым. — Йедан Нарад, эта гражданская рознь не твоя. Хотя я вижу, что твои товарищи порадовались бы, увидев творимое мною мщение. Ради сраженных в лесу.
— Нет, — отвечал Нарад, и закрытые глаза показывали только серебристое королевство, ртутное, мерцающее от незримых огней. Вполне подходящее. — Не наша битва, ты прав. Не так… мы будем биться с… врагами. Я говорю о другом.
— Уже уклоняешься!
Каладан прервал Сына Тьмы, резко прошипев: — Закрой рот, глупец!
— Когда пламя охватит море, — сказал Нарад, снова увидевший жуткую линию берега, где уже ходил. Рука на плече теперь жестко тянула его, посылая волны боли по телу. — На берегу, — сказал он. — Там, когда ты попросишь, мы встанем.
— За чье имя? — спросил Каладан.
— Её, — ответил Нарад.
Отрицатели завопили от гнева и ярости.
Но Нарад открыл глаза и встретил удивленный взгляд лорда. И повторил: — Её.
Он видел, как Каладан хватает лорда Аномандера за левую руку и утаскивает из лагеря. Словно одно лишнее слово могло разбить всё. Через миг они пропали, скрывшись среди горелых деревьев.
Глиф шагнул к Нараду и встал лицом к лицу, скривился: — Ты связал нас клятвой Матери Тьме?
— Нет.
— Но… я слышал! Все мы слышали! Твои слова Первому Сыну Тьмы!
Нарад изучал Глифа, и что-то в выражении его лица изгнало гнев собеседника. — Она была не во сне, Глиф, — сказал он, пытаясь улыбнуться — отчего охотники попятились.
— Тогда… — Глиф замолк и оглянулся, словно в поисках ушедших. Но их не было. — Тогда, брат, он тебя неправильно понял.
— А другой — понял правильно.
— Азатенай? Откуда ты знаешь?
Нарад улыбнулся, хотя ему было трудно. — Потому что он это сделал, Глиф. Так быстро… быстро увел Аномандера. Без разговоров, видишь? Без шансов для… объяснений.
— Азатенай решил обмануть Сына Тьмы?
«Да. Но это, это между ними». — Не наша забота, — бросил он, склоняясь, чтобы собрать постель.
— Когда лорд Аномандер призовет, мы откликнемся?
Нарад покосился на Глифа. — Ему не нужно звать. Место, что я описывал? Боюсь, оно уже тут.
«Твердо стоя на берегах мира. За ее имя».
— Глиф?
— Да, Йедан Нарад?
— Ваш старый язык. Есть в нем слово для береговой линии?
Охотник кивнул. — Да.