Падение Вавилона
Шрифт:
– Так что же мне делать?! – потерял терпение президент.
– Объявить войну Армении!
– То есть?
– Объявить войну Армении. Войну – за возвращение исконных азербайджанских территорий.
Президент не сказал ни да, ни нет. Президент думал.
– Война вместо войны…
– Да, война вместо войны. Если американцы в ответ на ваш отказ начнут операцию по вашему уничтожению – они начнут ее не для того, чтобы отомстить. Они начнут ее для того, чтобы привести к власти послушного им человека. Например – был один Алиев, стал другой Алиев. Но если вы объявите войну Армении и вернете захваченные территории, американцы ничего не решатся с вами сделать. Потому что вы будете героем нации. И заменить вас
– А армянское лобби?
– Американцы отмахнутся от него. У них достаточно проблем и без этого.
Президент покачал головой. Он был мирным человеком, он никогда не хотел ни с кем войны и не жаждал каких-то военных побед. Они ему были не нужны.
– Армения…
– Или это – или то. Другого не дано.
– А американцы? Они же планируют?
Писатель улыбнулся. Он был человеком старой закалки, американцев недолюбливал. И уж точно – не боялся их.
– Вполне возможно, они решат осадить назад. Никто не начинает военную операцию, если один из флангов не только не обеспечен, а если там идет другая война. Слишком опасно, а у американцев нет резервов. Совсем. Если бы они могли расправиться с Ираном в одиночку – они давно это сделали бы. Их империя на закате, их корабль тонет – и мы должны думать о том, какими мы окажемся перед лицом Востока в двадцать первом веке. Кем мы будем – мостом от России на Восток – или злейшим врагом Востока. Не стоит повторять путь Израиля, господин президент. Мы этого не выдержим…
Президент посмотрел на своего советника.
– Вы работали в КГБ? – спросил он.
– Да, какое-то время. Давно.
– А книги?
Писатель улыбнулся.
– Вы хотите спросить, про меня ли они? Раньше никогда не спрашивали.
– Да.
– Помилуйте. Книги – это просто книги. Не более того. А я – всего лишь бюрократ, пытающийся немного заработать на старость своим пером.
Президент прошелся по кабинету. Посмотрел на ковер – ковер висел здесь еще с тех времен, когда хозяином этого кабинета был его отец. И отец любил смотреть на этот ковер, принимая сложные решения, – как будто в прихотливом узоре скрывались ответы на все вопросы в мире.
– Я понимаю… – президент откашлялся, – я понимаю, почему мой отец так ценил вас. Я вас больше не задерживаю. Как только я приму окончательное решение – вам сообщат.
На самом деле президент уже принял решение. Неправильное. Но кто же тогда мог знать?!
Российская Федерация, Москва
Представительство ЧР в г. Москва
Депутатская приемная депутата ГД РФ
А.К. Зелимханова
– Это правда, Адам… – старший телохранитель, парень из горного села, который уже купил в Москве квартиру, боялся смотреть своему амеру в глаза, – мы позвонили в Грозный. Салман погиб, а на его похоронах подорвался Рамзан. Насмерть.
Из глотки депутата Государственной думы вырвалось нечто среднее между рыком и волчьим воем.
– Вон. Все – вон! Никого не хочу видеть! – сказал он по-русски.
Тот, кто работал с Адамом, знали – два раза он не повторяет. Первый раз говорит он, второй раз – говорит его «Стечкин». Телохранитель вымелся из кабинета, аккуратно затворив за собой дверь, – и здание пришло в тихое, невидимое внешнему наблюдателю движение. Люди расходились по домам, молча и торопливо, кто-то собирал свои вещи на рабочих местах, понимая, что как раньше, уже никогда не будет.
Все рухнуло…
К окнам не стоило подходить – с той стороны мог быть снайпер, депутат Зелимханов вполне мог стать третьим – но он подошел. Просто чтобы посмотреть, как люди бегут из здания, как торопливо отъезжают машины.
Как крысы с тонущего корабля…
Депутат какое-то
Ролики уже были. Не обращая внимания на традиционные «Аллах Акбар!», депутат принялся просматривать их один за другим…
Танцевали зикр…
Народ уже был на улицах, на площадях – никто не работал. У многих оружие. Кто-то что-то требует, кто-то вливается в живой круг и рысит друг за другом, подбадривая себя воинственными криками. На последнем ролике показывали горящий милицейский бронетранспортер «Медведь-3», значит, все пошло уже по-серьезному.
Аллах Акбар…
Как же просто люди меняют все то, что у них было на «Аллах Акбар!». Разве они не дали этой республике и этому народу все, что только можно было представить? Грозный во многих отношениях был лучше Москвы, лучше дороги, лучше дома, лучше машины – он застраивался заново, к пятнадцатому году тут ничего не напоминало о войне – а ведь после второго штурма говорили, что Грозный проще снести до конца и построить вторую столицу в чистом поле.
И вот – вся благодарность, два слова – Аллах Акбар! Этот народ ничем и никогда не переделаешь.
Портретов Рамзана еще не жгли, но депутат был уверен, дойдет и до этого. Сейчас начнется грызня за власть. Если у Ахмада Хаджи был преемник Рамзан, то у Рамзана преемника не было – значит, в битве за власть схлестнутся все. А учитывая происходящее в Чечне и вокруг нее, учитывая активизацию боевиков – скорее всего это закончится третьей мировой войной.
Собственно говоря, у депутата Зелимханова было две возможности. Первая – выехать в Грозный и попытаться взять власть. Но на этом пути он, скорее всего, погибнет, как Рамзан и Салман. Потому что он – москвич, он долгое, очень долгое время был в Москве, разруливая, улаживая, откатывая – и его никто не знает в республике. Самое главное – он не знал ничего о спецподразделениях, которые контролировал Салман и лично Рамзан, если он приедет сейчас туда – вполне вероятно, его расстреляют на месте. У него даже рода как такового не было – всех наиболее близких он перевез в Москву, в другие города России, постарался обеспечить, и там его не ждет никто и ничто. Кроме пули.
Более того – если даже он не поедет, его все равно попытаются убить. Здесь, в Москве, и сделают это те, кто будет рваться к власти. Пока он жив – он представляет для них опасность, потому что он знает, кто, когда, сколько украл и куда перевел, он сидит на финансовых потоках – Лондон, Москва, Абу-Даби, Грозный – и чтобы посадить на потоки своего человека, надо сначала убить его. А еще лучше – взять живым и пытать, потому что он знает все про финансовую империю, созданную авторитетными людьми из Грозного. Номера счетов, офшоры, схемы владения – все. Рамзан, Салман… даже Салман почти ничего об этом не знал, хотя что-то знала, наверное, гэбэшная душа, не могла не знать.