Падшая звезда
Шрифт:
Наверняка кисель — шуточка Князя Гор; должен ведь он как-то защищать свои владения от внезапных появлений нежеланных гостей через Межсущее! И раз это — шуточка Князя, значит, это имеет магическую природу. (Кто бы сомневался!) А коль скоро это связано с магией, значит, магия может послужить и противоядием.
Главное — понять. Остальное приложится.
К сожалению, серьёзным изучением Межсущего Ниррит до сих пор не занималась. Хватало знания Договора и способности пользоваться Межсущим для перемещений. Большая ошибка!
9
Некогда — малую вечность тому назад — властительный риллу Эвелл, прозванный Искусником, нашёл, что перемещаться меж Лепестками и отдельными мирами Пестроты, пользуясь Дорогой Сна, неудобно. Самого-то Эвелла Дорога полностью устраивала, но вот для живых, не являющихся риллу, она была слишком опасна. Альтернативой Дороге Сна были Врата Миров, но и у Врат имелись свои недостатки, вытекающие непосредственно из их природы.
Тогда ко благу путешествующих из мира в мир Эвелл обратился к высшей магии и сотворил Межсущее: нематериальное, не являющееся пространством, но всё же вполне реальное нечто, находящееся как бы с изнанки всех материальных миров Пестроты, всех её измерений, всех анклавов неплотной реальности. И нашёл Искусник, что сотворённое удобно и хорошо. Но вскоре Эвелл обнаружил, что от неизбежного контакта его творения с Сущим рождаются всяческие нетвари. Рождаются сами по себе, как эхо первичного созидающего толчка. После чего, следуя своей природе, нападают на путников, стремясь пожрать их и умножиться в числе. Получив же достаточную плотность, нетвари обретают способность прорываться из Межсущего в Сущее и тем самым становятся проклятием для множества миров.
Решить проблему нетварей прямым запретом Эвелл не сумел. Слишком масштабным оказалось его творение, слишком много вложил он в него. И тогда вместо тонкой коррекции созданного Искусник ввёл в систему новый элемент: Туман и порождённых непосредственно Туманом Стражей. По сути, Стражи Тумана отличаются от нетварей лишь тем, что не трогают друг друга и путников, зато других нетварей истребляют за милую душу. При этом Стражи не очень-то отличают от нетварей других бесплотных. Духи, мороки, привидения, Живые Кошмары, фантазмы и иные сущности того же ряда, попав в Туман, уничтожаются его Стражами весьма последовательно. Порой жертвами бдительности Стражей становятся даже сложные автономные заклятия…
"Автономные? Сложные? Ага!"
Временно став Связующей Тумана, Ниррит, даже не понимая в полной мере его природы, могла производить с ним действия, которые были бы невозможны для другого, даже более искусного и сведущего мага. Кроме того, она могла активизировать контакт Межсущего с Сущим. Вернее, с одним-единственным местом Сущего, где в настоящий момент, должно быть, продолжает яриться каменно тугой ловчий смерч… ну и что? В Тумане порождение стихийной энергии Аг-Лиакка до неё не доберётся, а для её целей важен лишь сам факт контакта.
Пусть план попахивает безумием, но составить за минимальный срок лучший план? Нет уж, пора действовать! Не давая воли сомнениям, Ниррит принялась плодить нетварей, старательно примешивая к дыханию Сущего структуру той непонятной дряни, которая тысячекратно увеличивала вязкость Тумана вокруг неё.
Если верить Договору, нетвари ВСЕГДА нападают на существ из плотных миров. Но к искусственным нетварям это, похоже, не относилось. Первые, сотворённые на пробу нетвари (тьфу ты! пусть будут просто тварями) роились вокруг Ниррит, как угловатые, текучие, хищные птицы, но атаковать её не торопились. Ободрённая первым успехом, она развернулась по-настоящему и вскоре ощутила сразу две вещи. Во-первых, вязкость Тумана явно снизилась. А во-вторых, издалека донёсся стремительно надвигающийся топот, от которого "почва" Межсущего начала подрагивать, отдаваясь вибрацией во всех до единой костях Ниррит.
Наиболее бдительный из Стражей Тумана почуял врага — и пришёл.
А твари, почуяв Стража, ринулись ему навстречу в едином самоубийственном порыве.
— Ловко, прах и стынь! Более чем ловко! Но недостаточно быстро, маг.
Догадываясь, кому может принадлежать этот холодный голос за её спиной, Ниррит послала в его сторону волну только что родившихся "птиц". А сама, на ходу производя всё новых и новых тварей, сломя голову бросилась прочь. Возможно, разумнее было поступить иначе, но ничего лучшего ей просто не пришло в голову. Ниррит была настроена именно на бегство — и бежала.
Увы, говоривший был не чета Тхарашу. Его заклятье настигло беглянку быстрее, чем она осознала, каким именно сочетанием магических форм атакована.
Она пришла в себя в небольшом зале без окон, сидя в довольно глубоком и удобном кресле.
Поправка: посаженная в кресло.
Её не удосужились ни раздеть, ни даже обезоружить, но что толку? Ниррит оставили ровно столько свободы движений, чтобы моргать, корчить рожи, немного шевелить в разные стороны головой и ещё — отвечать на вопросы. Причём последнее пришлось бы делать сквозь зубы: челюсти словно склеились, так что выполнить популярный трюк пойманных шпионов с откусыванием собственного языка не удалось бы при самом горячем желании.
Вся магия, разумеется, также заблокирована…
Или не вся?
Последнюю мысль Ниррит мгновенно и максимально старательно рассекла на кусочки, а кусочки превратила в мельчайшую пыль. Наложив поверх унылую литанию:
"Попалась! Попалась, попалась…"
Спустя минут десять за спиной зашуршало; в поле зрения неторопливо вплыла чуть перезрелая девица, при помощи очень качественной и умело используемой косметики скрывающая, что ей изрядно за тридцать, а не слегка за двадцать. Благодаря той же косметике и роскошному, умело скроенному платью она не без успеха создавала впечатление, что не просто миловидна, а красива. Или даже — бери выше! — прекрасна.
— Начнём, — объявила девица, поворачиваясь лицом к пленнице и окидывая её надменным взглядом. Осмотр, похоже, не принёс ей того результата, на который она рассчитывала, но скрыть гримасу неудовольствия она почти сумела… да, почти.
Если бы не физически улучшенное зрение, Ниррит вполне могла бы гримасы не заметить.
"Опытная притворщица. И стерва изрядная".
— Меня ты можешь называть хозяйкой, — объявила меж тем чуть перезрелая, опытная и изрядная. — Представься для начала, чернавка.
— Ниррит из Гестамара, — ответила пленница сквозь зубы, но со всей возможной вежливостью, даже с коротким кивком.
— Небось, врёшь, а?
— Обычно подозревает незнакомцев во вранье тот, кто сам не прочь приврать.
Хозяйка неприятно усмехнулась.
— Дерзишь? За дерзость положено наказание, так что не взыщи.
"Теперь понятно, зачем ей этот жезл", — подумала Ниррит, чтобы подумать хоть о чём-то. В способности мыслить было единственное спасение от внезапно и жестоко впившейся в неё боли.