Падшие в небеса. 1937
Шрифт:
Так Павел Сергеевич Клюфт родился заново. Павел Сергеевич Клюфт житель Ялты вновь стал полноправным гражданином самой великой и могучей родины на свете страны под названием СССР!
Потом был симферопольский институт, который Павел Клюфт не успел закончить по специальности экономиста – началась война. Но попасть на фронт Клюфту не довелось. Его, третьекурсника, в приказном порядке приписали работать в Москву в наркомат нархоза. Он вынужден был четыре года копаться в бумагах, отправляя в тыл сотни и тысячи эшелонов с оборудованием с эвакуированных заводов. Назад приходилось оформлять миллионы тонн грузов для фронта. Эта бумажная работа угнетала. Павел не раз писал рапорта с просьбой отправить его на фронт, но, увы, все они шли в корзину. В народном комиссариате, где он работал, начальство
А душа! Как же душа?! Клюфт, страдал! Все эти годы он мучился, порой плакал по ночам в подушку! Он страдал и понимал, что бессилен. Вернуться в Красноярск он не мог! Вернуться в Красноярск было бы самоубийством!
Павел ночами представлял лицо своей любимой Верочки, представлял образ своего ребенка, даже не зная, кто у него родился сын или дочь. Но это было не так важно! Главное он был он просто должен быть – его ребенок! Павел представлял себе его милое личико и…и дрожал! И панически боялся, что реальность могла оказаться страшной! Ведь Павел понимал, что они его любимые и дорогие люди, могли тоже попасть в страшную мельницу сталинских лагерей!
Решиться на поездку в родной Красноярск он не мог даже после смерти Сталина и ареста Берии. Даже тогда, он все еще боялся.
Боялся!
Он боялся и ненавидел за это себя. Он ненавидел за это окружающих его людей, он ненавидел за это весь мир!
Женщины, а как же женщины?
Да, они были в его жизни. Да он был близок с несколькими дамами. Но все они не смогли войти в его судьбу надолго. Павел пытался полюбить, но не мог. Самая отчаянная попытка была во время войны в Москве. Он встретил в столице красавицу, умную и самостоятельную Надежду Петровну Егорову! Она была начальником у него в отделе! Она была старше его на десять лет! Вдова (ее муж погиб в сорок первом под Киевом) которая полюбила Павла, полюбила его всем сердцем и хотела ему лишь одного, счастья! Но он, он так и не смог ответить взаимностью. Даже в самые жаркие от ласк ночи он непроизвольно шептал имя Веры! Он не мог забыть Верочку Щукину! С надеждой Егоровой они расстались в сорок шестом.
После войны в Ялте он несколько лет жил с еще одной женщиной. Ира Петренко, наивная и немного растерянная блондинка, ровесница Павла была словно ребенок. Она тоже потеряла мужа. Он погиб на фронте в сорок третьем. Ира привязалась к Павлу всей душой и сердцем. Она так хотела стать его женой. Но… Павел не мог! Не мог себе позволить этого! Он не мог пустить ее к себе в сердце! Он верил, верил, настанет день, когда он встретит Верочку Щукину! Встретит и все будет и у них хорошо…
И это день пришел. Этот день настал. Летом пятьдесят девятого он все-таки решился на поездку! Он взял билет и сев на поезд, поехал в Сибирь. Родной Красноярск он не узнал! Это был совсем другой город – большой и суматошный. Но самое главное в нем жили совсем другие люди!
Павел, с тревогой и трепетом попытался навести справки о Вере Щукиной в привокзальной «горсправке». И о чудо! Молоденькая девчонка в будке заверила его, что Вера Петровна Щукина тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения проживает, причем нигде ни будь, а на одной из центральных улиц города в престижном доме.
Сначала Павел засомневался, но все же других вариантов не было и он, рискнул…
В старом массивном здании еще царской постройки он нашел нужную квартиру. Когда позвонил в дверь, чуть не лишился сознания, такое было напряжение. Долгое время никто не открывал, а потом дверь распахнула молодая девушка как две капли воды похожая на его любимую Верочку Щукину.
Это была его девятнадцатилетняя дочь Наталья!
Павел ожидал всяких раскладов, но такого он даже не мог себе представить. Оказалось, его любимая Вера Щукина работает вторым секретарем в крайкоме партии. Причем работает там уже не один год! Живет вместе с дочерью! Живет и, тоже веря в чудо, ждет своего любимого Павла Клюфта…
Судьба Верочки оказалась не менее чудесной удивительной! Она рассказала Павлу, как ее приютил, никто ни будь, а офицер НКВД и следователь, который вел дело Павла – Андрон Маленький. Он помог ей выжить в то нелегкое время перед войной, когда у нее на руках появилась маленькая Наташа – дочь Павла! Более того! Андрон помог оформить документы на ребенка так, что в разделе отец стоял неизвестный солдат, который погиб во время военного конфликта с Японией на озере Хасан. Вот так Наталья лишилась своего настоящего отца, но спаслась от спец детдома для детей врагов народа.
А потом, потом Вера неожиданно для себя сделала партийную карьеру. Потом она стала… партийной функционеркой, сначала инструктором горкома партии, а затем ее позвали и в крайком. Павел слушал свою любимую и не мог поверить – она, Верочка Щукина, так ненавидевшая эту власть, сама стала частью этой власти!
Павел всего это так и не смог понять! Но это было лишь мелочью по сравнению с той радостью, он нашел своих самых родных людей! Павел Клюфт был счастлив! Был! Был! Он переехал из Ялты в Красноярск и поселился в доме у Веры! Он боялся, что дочь Наташа его не примет, но и тут все оказалось гораздо проще и лучше! Наташа искренне привязалась к Павлу Сергеевичу! Привязалась и полюбила его! Так они прожили в любви и радости почти три года, но в начале шестидесятых вновь начались мрачные и скорбные времена.
Беда пришла неожиданно, словно буря в пустыне, словно метель в тундре, словно тропический дождь на берега Амазонки. Первым он потерял Наташу. Дочь, ушла неожиданно. Это было удар! Наташа поступила в политехнический институт. В группе познакомилась со своим любимым. Андрей Борзов был ее одногодка. Парень воспитывался в интеллигентской красноярской семье и искренне любил Наташу. Но как часто бывает у молодых, они, не успев пожениться, родили ребенка – краснощекого карапузика, которому сам дед и дал имя, решив лишить мальчика возможности политической неблагонадежности. Павел назвал его Вилором! Ну, кто же будут преследовать человека с революционным именем вождя пролетариата, ведь Вилор складывалось из начальных букв – Владимир Ильич Ленин Октябрьская Революция?!
Но никто не мог предположить, что уже через год Вилор останется сиротой. Летом шестьдесят третьего, в канун официальной свадьбы Натальи и Андрея случилось страшное. Будущие молодожены и родители годовалого Вилора погибли во время прогулки по местному заповеднику «Столбы». Залезли на скалу под красивым названием «Перья» и оба сорвались вниз. Очевидцы рассказывали они так и летели, держась за руки.
Павел и Вера непроизвольно стали родителями маленького Вилора. Но беда не приходит одна. Через пять лет Клюфт потерял и свою любимую. Вера Петровна Щукина скончалась скоропостижно. Эта смерть была настолько нелепой, что Павел в нее долго не мог поверить. Щукина во время одной из командировок по северу края заболела воспалением легких. Потом была пневмония и стремительный отек легкого. Верочка умерла через сутки пребывания в крайкомовской больнице. Павел не верил в это полгода. Он вновь остался один. И его от смерти, от тоски и одиночества, спас шестилетний Вилор, которого, не смотря на трагедию, нужно было воспитывать. Вот так и остались они жить одни в большой квартире внук и дед.
Клюфт, вспоминал все это лежа на кровати. Вспоминал и тихо плакал. Слезы катились, по его морщинистым щекам оставляя влажные дорожки в старческих бороздках.
«Эти люди! Эти люди! Фельдман и Маленький. Кто они? Как они поступили с моей судьбой? Виновны ли они в том, что все так произошло? Кто виноват, что жизнь моя получилась такой? Фельдман и Маленький! Господи их уже нет!»
Павел вспомнил, как умирал Фельдман. В сорок третьем он встретил его в Москве, прямо на улице Горького. Борис Николаевич был не в себе. Он брел по главной улице Москвы с опустошенным взглядом. Это был дряхлый разбитый старик, который искал, как показалось Павлу одного, своей смерти. Как оказалось, Клюфт навел справки. Фельдман был инструктором в наркомате пищевой промышленности. Но в сорок втором врачи обнаружили у него рак желудка. Оперировать себя он не дал, так и умер в сорок третьем в мучениях, тоске и одиночестве.