Падшие в небеса. 1937
Шрифт:
Сидоров улыбнулся, тяжело вздохнул и тихо ответил:
– Знаешь, что Валериан. В прошлой статье ты разгромил Вилора Щукина. У тебя, конечно, это хорошо получилось, но ты не перегнул ли планку? Я что-то вот весь в сомнениях. По-моему, переперчил ты больно брат.
Скрябин вскочил. Он изменился в лице и затряс щеками. Казалось, что у него вот-вот выступит пена на губах. Валериан замахал руками и громко запричитал:
– Да, вы что Артем Григорьевич?! Вы, что действительно так считаете?! Этот Щукин он же выскочка! Гением себя возомнил! Он что пишет, вы только почитайте! Нет, Артем Григорьевич, вы не правы!
Но тут произошло, то, чего никто из сотрудников газеты не ожидал. Сидоров разозлился. Такое могли видеть не многие его подчиненные. Обычно вежливый и сдержанный главный редактор, вдруг стал хмурым. Он раздраженно махнул рукой и, отвернувшись от Скрябина, сказал сурово, словно в пустоту.
– Да брось ты Валериан! Брось! Не надо мне вот этого! Я статьи твои печатаю, потому, как, все-таки читают их литераторы. Да и читатели заглядывают, но вот сильно-то свирепствовать не надо! Не надо! Ты начинаешь терять чувство меры! Да и Щукина, я тоже знаю лично. Ты же помнишь, мы вместе с ним учились в университете, только он был на три курса моложе! Нормальный он поэт! Конечно, есть не удачные вещи, но что бы вот так, все творчество Щукина было дерьмом! Нет, позволь с тобой не согласиться.
Теперь обиделся уже Валериан. Он как маленький ребенок надул губы и заканычил, раздувая щеки. Еще секунда и он заплачет:
– А у меня все-таки другое мнение. Другое. И я от него не отступлюсь. Нет! Я считаю Щукина выскочкой и проходимцем! Вот и все! Выскочкой и проходимцем!
Они так бы и спорили дальше и неизвестно, во что бы вылилось это препирательство, но окончательно поругаться им помешал громкий стук, вернее удар. Это хлопнула дверь в кабинете. Задрожали стекла. Сидоров, Скрябин и еще две молоденькие корреспондентки с удивлением уставились на середину помещения. Там стояла девушка и не просто девушка, а эффектная высокая стройная сексапильная блондинка с наглым и пронизывающим взглядом! Она была одета в белые обтягивающие джинсы. Большую упругую грудь едва скрывала блузка с глубоким вырезом. На ногах босоножки на высоком каблуке. Девушка стояла и коварно улыбаясь, рассматривала главного редактора с ног до головы. В помещение повисла тишина.
Наконец блондинка встрепенулась и спросила мурлыкающим голоском:
– Простите кто из вас главный редактор?
– Я. А в чем дело девушка, чем могу служить? – самодовольно ответил Сидоров.
– Мне нужно с вами поговорить, блондинка сверкнула ровными идеальными зубами.
Но всем показалось, это была не улыбка, а оскал тигрицы, готовой к прыжку.
Артем Григорьевич пожал плечами:
– Вообще-то я занят. Если вы по поводу работы, в отдел кадров вам надо.
Но блондинка, тяжело вздохнув, брезгливо заявила:
– Нет, я по поводу опровержения. Я хочу, чтобы вы написали опровержение. Вернее, я хочу потребовать, что бы вы написали опровержение в своей мерзкой газетенке и в вашем похабном журнальчике.
Сидоров опешил. Главный редактор даже покраснел. Такого с ним давно не было. Его подчиненные, чувствуя неловкость ситуации, опустили взгляд в пол. Валериан удивленно икнул и непроизвольно опустился на свой стул.
Сидоров собрался, натянуто улыбаясь, ласково ответил:
– О, я вижу вы девушка с гонором! Что случайно наш фотограф снял вас с любовником,
Но блондинка не обиделась. Она, словно ожидая такого развития событий, спокойно сказала:
– Нет, не угадали. Не угадали. Вы напечатали не правду. Лживую статью. А ваш корреспондент или как его там назвать, обозреватель, все выдумал. Отразил лишь свое искаженное и извращенное мнение.
Сидоров оценил ее выдержку и, ухмыльнувшись, покосился на Валериана. Тот пожал плечами. Главный редактор настороженно спросил:
– Скажите, пожалуйста! Ну и что же это за статья? Про вас? Что-то я не припомню, что бы мои корреспонденты и обозреватели писали про молодых девиц!
Девица махнула рукой. Она, не дожидаясь приглашения, уселась на свободный стул. Осмотрев всех присутствующих, жестко заявила:
– Если бы вы написали про меня, я бы не пришла к вам вот так, уговаривать, что-то опровергать, я бы либо это не заметила, либо подала в суд. Выиграла там и разорила бы вас и ваше издательство с потрохами. Вот и все. Вы написали о честном человеке. Не просто честном, а талантливом и уязвимом. Он может быть после вашей статьи не сможет долго писать, или вообще того хуже, либо сопьется, либо уедет из страны. Да я просто не хочу видеть, как он мучается. Так, что будьте добры, послушайте, что я вам говорю. Выполните. Напечатайте вторую статью и напишите в ней всю правду, а автора первой, заставьте извиниться!
Сидоров окончательно помрачнел. Он бросил презрительный взгляд на Скрябина и медленно произнес:
– И что же это за человек? Вы меня в праве заинтриговали.
Девушка ухмыльнулась и гордо заявила:
– Этот человек Вилор Щукин. А статья, которую вы опубликовали, называется «Время триумфа безвкусицы». И написал эту гнусность некто Валериан Скрябин. По-моему, человек без псевдонима. С ним я пока не знакома, но думаю повидаться с этим типом!
Скрябин вздрогнул. Он покосился сначала на Артема, затем на девицу. В ее взгляде он увидел неподдельную ненависть. Валериану вдруг стало страшно. Он открыл рот, но произнести ничего не смог. Лишь ловил губами воздух. Сидоров брезгливо покосился на критика и улыбнулся. Он ответил блондинке примирительным тоном.
– Видите ли, дорогая, как вас зовут, к сожалению, не знаю?
Девушка хмыкнула и издевательским тоном сказала:
– Меня не зовут, я сама прихожу, а имя и фамилия у меня Виктория Маленькая.
Сидоров улыбнулся. Он понял, нужно разрядить обстановку:
– Маленькая?! Интересная фамилия, я знаю двух человек с такой фамилией. Один академик. Второй депутат. Очень влиятельный человек. Вы случайно не имеете к ним родственного отношения?
Блондинка кивнула в ответ:
– Тот, что второй, мой папа.
Сидоров присвистнул и незаметно показал Скрябину кулак. Главный редактор заискивающим тоном сказал:
– Видите ли, Виктория. Я, честно сказать, очень удивлен вашим таким вот бурным выражением своей позиции. Прямо скажем, для меня это не просто неожиданность. И я растерян, в конце концов. А позвольте вас спросить, а что именно вас не устраивает в статье господина Скрябина? Что вы считаете неправдой?
Вика стала мрачной. Она внимательно посмотрела в глаза главному редактору. Затем вздохнула и ответила: