Падшие в небеса. 1937
Шрифт:
– Иоиль…
– Ах да, Иоиль, еврейское имя конечно.
– Почему еврейское?
– Ну, так мне показалось.
– Хм странно, вообще-то оно библейское, но если вы хотите, чтобы оно было еврейское, то пусть.
– Как это пусть? Вам что все равно? Вы что действительно еврей?
Богослов тяжело вздохнул и пожал плечами. Он грустно улыбнулся, от его улыбки Вилору почему-то стало смешно, он рассмеялся. Щукин хохотал и грозил Иоилю пальцем. Богослов ждал. Наконец Щукин успокоился и махнул рукой:
– Вы я вижу очень опасный человек. Осторожный, вежливый и главное… умный. Вы я вижу, можете манипулировать людьми. Я много раз встречался с такими как вы. Такие как вы можете водить народ за нос. И это настоящее искусство. Вы можете дурить народ и поэтому, таких как вы, я уважаю.
– Вы что же уважаете плохих людей?
– Почему плохих? Я уважаю людей, которые могут достигать своей цели! – удивился Вилор.
– Да, но цели можно достигать по-разному и цель может быть разная. И если человек достигает цели, делая другим зло, значит он плохой человек, а вы говорите, что уважаете таких…
– Странный, вы какой странный тип! Красиво как все путаете. Я даже как-то запутался. Но нет, в конце концов, совсем запутать меня вы не сможете. Если как говорится спорить с вами-то и вы не справы. Вас надо побеждать вашим же оружием. Если философствовать по-вашему, то все люди в принципе плохие!
– Это не правда,… но я все равно спрошу, почему вы пришли к такому выводу?
– Да потому что все люди в принципе сволочи! Они хотят счастья лишь себе и своим близким, а на остальных им наплевать? Не так ли? Люди мерзкие и противные существа! И иногда их нужно наказывать. Неважно как… обманом, голодом, смертью или мученьем, но наказывать! Вот поэтому и нужны такие, такие как вы наверняка их могут обмануть. Заставить почувствовать, что они не самые хитрые и не самые умные заставить почувствовать, что он вовсе не цари природы и не всесильные и могущественные существа, а простые черви!
– Какое страшное у вас представление о людях. Сразу видно вы мучаетесь! Сразу видно, что вы человек ранимый и может быть, даже добрей, чем я вас представлял. Вы лучше, чем есть на самом деле, но почему-то хотите заставить других, а главное себя самого думать, что вы плохой и мерзкий человек! Но это не так. И пока не поздно вам нужно передумать и заставить себя делать поступать по-другому. Поверьте, вы очень сильно заблуждаетесь!
– Нет! Не надо меня тут внутренне лечить! Не пройдет! Люди сволочи! И меня в этом никто не переубедит. Никто!
– Никто? А Бог?
Щукин замер, он не ожидал такого ответа незнакомца. Вилор вздрогнул и как-то прищурившись, попытался всмотреться в глаза этого странно человека. Он вглядывался в зрачки, но ничего не видел, пустота, и какая-то внутренняя уверенность, спокойствие и умиротворенность. Все вперемешку. Щукин тяжело задышал и нервно переспросил:
– Что вы сказали кто?
– Бог, вас Бог заставит, правда, когда не знаю. Но вы человек хороший. Но почему-то стараетесь казаться мне и остальным людям плохим, а главное заставляете себя самого поверить, что вы плохой и злой. Но вы ничего не можете сделать, знаете почему, потому, что глаза-то у вас добрые! Понимаете, добрые! А глаза это главное, ибо как говорит наш Господь: светильник для тела – это глаз. А потому если твой глаз будет простым, то и все тело будет светлым, но если глаз будет злым, то и все тело твое будет темным. Если же свет, который в тебе тьма, то, как же велика эта тьма!
– Складно конечно, складно, но вы меня не переубедите, ибо если как вас, послушав я стану добреньким, то другие людишки меня попросту съедят! Понимаете, эти как вы говорите добренькие людишки меня съедят! И вот, она вся… правда и нет на нее у вас аргументов нет! Не так ли?
Но Иоиль не ответил. Вилор с удивлением увидел, что кресло пусто. И вообще в комнате никого нет. Щукин вскочил и в панике бросился в коридор и тут… упал… упал, в лужу. Она была липкая и теплая, Вилор понял, что это кровь. Щукин в ужасе пытался оторвать от пола руки, но они словно присохли к паркету. Вилор попытался крикнуть. Но вместо этого голосовые связки издали какой-то писк. Электронную трель. Щукин надрывался всей грудью…
И тут он очнулся. Где-то в глубине коридора входной звонок противно звал на помощь. Щукин вздрогнул и попытался встать. Руки и ноги слушались. Вилор с опаской подошел к двери. Припав к глазку, он попытался рассмотреть гостя, который стоял у порога. Это был какой-то незнакомый мужчина. В кожаной куртке и бейсболке на голове. На глазах солнцезащитные очки. Щукин осторожно потрогал щеколду замка и тихо спросил:
– Кто тут? Что вам надо!
– Мне нужен Вилор Щукин. Он дома?
– Хм, а вы кто?
– Так он дома? – стоял на своем, незнакомец.
– Он-то дома. Только вот не для всех. С неизвестными типами он не разговаривает.
– Странно. А мне сказали, что он меня ждать будет. И очень будет.
– Кто сказал?
– Да какая разница. Один человек. Он сказал, что Вилор Щукин очень ждет, когда придет человек, что бы выполнить его просьбу…
Повисла тишина. Вилор все понял. Он догадался от кого пришел этот тип. Конечно. Это был посланец от Леонида Маленького, отца Вики. Тот самый человек, который должен был, выполнить его заказ!
Вилор испугался. Испугался до самых кончиков пальцев на руках и ногах. Его словно прошило электричество. Он не ожидал, что все это воплотиться в реальность. Этот дурацкий разговор, про заказ на убийство был, какой-то страшной сказкой. Просто далекой сказкой не касавшийся его жизни. Там. Где-то далеко! Где-то не по-настоящему и где-то не в его жизни. И вот, он пришел. Этот страшный человек пришел, чтобы выполнить его просьбу! Так просто и категорично – выслушать и пойти, и убить человека! Лишить жизни другого человека! Так просто и незатейливо. Нет, это не могло быть реальностью.
Вилор зажмурился и прислонился спиной к двери. Он стоял и тяжело дышал. А незнакомец там за дверью, словно почувствовав нерешительность хозяина квартиры – грубо спросил:
– Ну, так мне откроют дверь или уходить?
Щукин словно в бреду потянул щеколду. Засов лязгнул обреченностью. Через мгновение незнакомец стоял возле Вилора. От него пахло дорогим одеколоном и табаком. Мужчина, не смотря на полумрак прихожей, солнцезащитные очки не снял. Кивнув на Щукина, он спокойно сказал:
– Ну, ведите, не тут же разговаривать будем?