Падший ангел

Харт Кэтрин

Тори положила руку на лоб матери, и подтвердилось то, что она уже знала: Кармен горела в лихорадке. Кожа ее просто обжигала, и одновременно она дрожала от озноба. В одно мгновение Тори кинулась из комнаты за Джекобом, неслась не помня себя, насколько позволяли подгибающиеся ноги. Стукнув один раз в дверь, она не стала ждать ответа, широко распахнула ее и ворвалась к нему в спальню:

— Джекоб! Идем скорее! По-моему, она умирает!

Торопливо натянув простыню на голое тело, Джек растерянно заморгал. Он столько раз воображал себе Тори в своей спальне и своей постели, что

реальность не сразу дошла до него. Затем ее отчаянный вопль проник в его отуманенную сном голову и немедленно прояснил ее.

— Возвращайся к ней. Дай мне надеть штаны, и я тут же приду.

— Поспеши, Джекоб! Пожалуйста, поспеши! — истерически вскричала Тори. — Я боюсь! О Боже мой! Я просто не знаю, что мне сделать для нее! Она горит в лихорадке!

— Я пошлю одного из мужчин за доктором, а ты разбуди Розу. Протирайте ее вдвоем мокрыми тряпками. Может быть, это немного снимет жар.

Она бросилась из комнаты. Джейк уже почти встал с кровати, когда она вбежала обратно.

— Джекоб, тебе лучше послать и за отцом Ромеро! — Она повернулась было к двери, но снова обернулась, как раз когда с его тела упала простыня и он потянулся за брюками, но была слишком встревожена, чтобы обратить внимание на его вид. — По-моему, у нее пневмония! Не будет ли ей хуже от холодной воды?

— Тори! — завопил он. — Делай, что тебе говорят, и уберись из моей комнаты, чтобы я мог одеться! Возьми себя в руки, женщина! Раз дошло до этого, какой вред принесут несколько капель воды?

Он тут же рассердился на себя за то, что наорал на нее, когда она так расстроена, и более ласково добавил:

— Иди, любовь моя. Иди, дорогая. Я сейчас приду.

Они отчаянно старались как-то снять жар у Кармен, делая все, что могли, пока наконец не приехал доктор Грин. Сразу же за ним появился отец Ромеро. Джейка и Тори, оцепеневшую от страха и поэтому почти бесполезную, выдворили из комнаты. По просьбе доктора Роза осталась помогать ему и отцу Ромеро.

Тори и Джейк сидели в зале, а минуты тянулись бесконечно. Тонкие пальцы Тори разболелись оттого, что она беспрерывно ломала их, а Джейк впервые за долгое время сгибал и разгибал кисти рук, треща суставами.

— Пожалуйста, прекрати! — резко воскликнула Тори. — Этот треск и твои метания туда-сюда действуют мне на нервы!

— Прости, — пробормотал он, шлепаясь на диван и проводя трясущимися пальцами по взъерошенной голове. В отместку, заметив, что она грызет уже третий ноготь, он не утерпел и ехидно произнес:

— Я думал, что монахини научены терпению. Или ты этот урок тоже не выучила, Тори?

К его ужасу, она разрыдалась слезами, и он почувствовал себя мерзкой тварью.

— О Господи! Милая, не плачь! — взмолился он. — Боюсь, что не смогу сейчас выдержать еще и это. Умоляю! Кричи! Швыряйся чем-нибудь! Только, пожалуйста, не плачь! — Он протянул руки, перетащил ее со стула к себе на колени и, обняв, как ребенка, принял на себя ее отчаянные рыдания, сотрясавшие теперь их обоих.

— Я… б буду… п-плакать, когда… з-за-захочу Джейк… Б-Бэннер! — рыдала она, колотя кулачками ему в грудь.

Он захватил ее кулачки в свою большую ладонь и теснее прижал к себе, мягко повторяя

утешения.

— У нас с тобой появилась ужасная привычка, малышка, — сказал он. — Если мы не избавимся от нее в самое ближайшее время, нам придется строить лодку.

Нерешительный смешок перешел во всхлип.

— Ковчег, — возразила она, пытаясь пошутить в ответ.

— Ну-ну, милая, я животных люблю, как, в общем, и людей, но не будем зарываться.

Она перестала плакать, но не сделала попытки покинуть утешительный покой его объятий. Так и нашла их Роза, когда ворвалась в комнату.

— Идите быстрей! — задыхалась она. — Кармен спрашивает вас обоих.

Тори побелела как свежий снег и, если бы не поддержка обнимающей руки Джекоба, не смогла бы пройти короткое расстояние, отделявшее залу от комнаты матери. Почти в дверях она внезапно уперлась:

— Джекоб! Я боюсь! Я не могу войти туда! Я не могу смотреть, как моя мать умирает!

— Я буду с тобой, — пообещал он, — не оставлю тебя ни на минуту, — и когда ее подгибающиеся ноги все равно отказались двигаться, сказал: — Тори, милая, она зовет тебя. Ты сейчас нужна ей. Если не пойдешь, потом никогда не простишь себе этого. Ты же знаешь.

Она кивнула и покрепче прижалась к нему.

— Останься со мной, Джекоб. Останься со мной.

— Останусь.

Дрожа так сильно, что пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали, Тори вошла в комнату, Джекоб шел рядом. Она нерешительно, на цыпочках приблизилась к постели и простонала:

— Мама?

Ближайшая к ней перевязанная рука, безвольно лежавшая вдоль тела, слегка шевельнулась, и Тори нежно взяла ее в свои руки. Она почувствовала, как сильные пальцы Джекоба сжали ей плечо, давая силу и опору, и повторила тверже: — Я здесь, мама, Джекоб и я, мы оба здесь. Мы тебя не оставим.

Кармен прошептала что-то слабым голосом, и Тори посмотрела на доктора Грина, сидевшего с другой стороны постели.

— Что она говорит? — прошептала Тори.

— Замуж, — тихо повторила Кармен; словно еле слетело с его губ.

— Замуж? — удивленно переспросила Тори, вглядываясь в бледное лицо матери. — Не пони маю.

Кармен с усилием повела головой.

— Ты. Джекоб. Замуж сейчас. Здесь. — Ее потряс приступ кашля, и она не видела, как поражена была дочь ее словами.

Глаза Тори стали огромными, во все лицо, взгляд метнулся в сторону отца Ромеро, напряженно смотревшего на нее. К ее удивлению, священник повторил, доказывая, что она не ослышалась.

— Она хочет, чтобы вы двое поженились, стали мужем и женой перед ее смертью.

Долгие мгновения в комнате было слышно только трудное дыхание матери, но Тори казалось, что ее сердце стучит в висках. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Ее собственная любимая мать хочет, чтобы она вышла замуж за Джекоба! Предсмертная просьба? Может ли она отказать матери в последнем желании? И вместе с тем, как может она с чистой совестью согласиться на это? Будет ли это честным по отношению к Джекобу и к ней самой ответить согласием? Слишком все внезапно, слишком быстро. Но времени на раздумье не осталось, она должна решать сейчас, сию минуту.