Падший
Шрифт:
Но битва уже закачивалась. Бесшумной мохнатой машиной Вурх промелькнул мимо. Свалил одного противника с ног, разодрал ему глотку. Ещё одного врага несколько мужчин из племени оттеснили к краю обрыва и тыкали копьями, пока тот не оступился и не полетел вниз. Последний бандит лежал на земле без движения, зажав раны на животе. Он был мёртв.
Женщину, пострадавшую от камня, успокаивали и перевязывали. Каспар осмотрел раны соплеменников, затем ушёл проверять поверженных врагов. Даллас, сидя на земле, услышал стон. Недавно душивший его человек пошевелился. Он выжил, но удар по голове
Подошёл Каспар и помог подняться Далласу. Затем он заметил, что враг не добит и попросил у соплеменника нож.
— Подожди, Каспар, не надо! — прохрипел Даллас.
Но Каспар решительно и быстро воткнул клинок в грудь поверженному сопернику, отчего тот лишь дёрнулся и затих. Вытирая нож о его лохмотья, Каспар повернулся к Далласу:
— Пусть ево идёт к дедам. Грят, тама мног чё исть, а тут не. Ишь, напади на люд, да отыми коз. Пасиб кажет, када свидимся.
Обращаясь к соплеменникам, Каспар крикнул:
— Палите огонь, други! Жрать нам сёня до пуза!
Глава 7
Переход завершился на третий день пути. Тяжёлый туман рассеялся вскоре после того, как племя покинуло место битвы и продолжило спуск с горы. Даллас надеялся, что с исчезновением удушливой мглы дышать станет легче, но тошнотворная вонь ударила в нос ещё раньше, чем открылся вид на земли у подножия.
Мир, укутанный серым туманом, находился в постоянном сумраке. Далласу показалось, что наступила ночь, но судя по смартлету, до вечера было ещё далеко. Его соплеменники, привычные к темноте, ловко ступали по камням. Они воодушевились близким концом пути, вчерашней победой над грабителями и сытным обедом. Далласа не радовали эти события. Перед глазами стоял умирающий дикарь, добиваемый Каспаром. Есть человечину он, естественно, отказался, пожевал лишь сухие корешки. Перспектива застрять в этом мрачном и вонючем месте счастья не добавляла. Но выбора пока не было, и он ковылял дальше.
У подножия горы приютились убогие домики. Построенные из разномастных веток, кусков ткани и шкур, они отличались от шалашей лишь деревянными опорами. Похоже, что строили их не для защиты от ветра, как те хибары наверху. Холод тоже не мешал — Даллас снял накидку и остался в привычном комбинезоне. Крыши прикрывали от дождя, а большего и не требовалось. В некоторых домах не хватало одной-двух стен, не говоря уже о дверях.
Навстречу путникам вышли люди — они побросали дела около хижин и собрались там, где кончалась горная тропа. На вид они мало чем отличались от племени, куда попал Даллас, только лохмотьев на них болталось поменьше. По их щербатым улыбкам и поднятым ладоням стало понятно, что они рады появлению Каспара и компании. Да и те выкрикивали имена и бежали навстречу, чтобы поскорее заключить друзей в объятья.
Пока Даллас медленно спускался, оберегая больную ногу, мужчины делились рассказами о битве с грабителями, а их старые друзья хохотали и одобрительно хлопали победителей по спинам. Но вот один представитель племени увидел Далласа, и уставился на него, за ним и другие. Веселье сменилось напряжением и настороженностью. Разрядил обстановку Каспар. Он подошёл к Далласу, приобнял его за плечи и громко сказал:
— Ета друх нашенский, звать Да-лас. Жить тут с нами бу.
Незнакомые люди одобрительно загудели. Они пробовали на вкус необычное слово, затем по очереди назвали свои имена, которые Даллас, конечно же, не запомнил. Каждый прибавил фразу:
— Друх маво друха — то мой друх.
Даллас глупо улыбался и кивал, гадая, надо ли каждый раз повторять эти слова за ними.
Расшаркивания прервало появление ещё двоих человек. Они выглядели не как остальные — кожа бледнее, одеты иначе. Один повыше и покрепче, а второй полноват. Его голый живот торчал над повязкой, закрывающей бёдра до колен. Похожую одежду носил и его спутник. На головах обоих возвышались шапки, а точнее, повязки из ткани. В памяти Далласа всплыло слово «чалма».
Жители племени притихли при виде чужаков. В их поникших взглядах читалась ненависть, забитая страхом. Они молча расступились, освобождая путь прямо к Далласу и Каспару.
Тот, что полнее, шёл немного впереди. Заговорил тоже он:
— Долог путь Каспар. И как чудо, что мы тут идти. Рад поди, что мы рогуль сейчас забрать и ты их не корми? — чужак говорил противным высоким голосом, то и дело мелко хихикая. Его спутник угрюмо молчал.
— Ты есть кто? Где одёжа такой брать? — обратился чужак к Далласу.
— Я прийти из другой племя, — житель сверхсовременного мегаполиса попытался исковеркать язык, понимая, что не стоит всем подряд говорить откуда он. — Далеко идти, много гор. Пока тут жить, потом уйти вназад.
— Какой-такой другой племя? Свены иль Троды? Та мне хоть Врелы, раз тут жить, то вы больше дань давай, — сказал он, глядя на остальных.
Новые знакомые Далласа принесли козьи шкуры, сушёные грибы и другие припасы. Внимательно осмотрев дары и откинув что похуже, человек в чалме недовольно воскликнул:
— Мало. Рогули свои не прять. Ведь сюда!
— Напали на нас хады позатот год, вы не поможли, — хмуро сказал Каспар в ответ. — Мало мужик нас стало. И коз нет, на нам банды напади, козы убежи в гора. Тот год много коз наищу и те дай, я слово казал.
Козы и вправду разбежались, когда в горах началась заварушка. Одна из них вернулась, но женщины припрятали животное от сборщиков подати.
— Ты знай закон: не мочь плати — будь раб, — не унимался чужак. — Кто мы забирай, — глянул он на мускулистого спутника. — Муж ли баба?
Пока второй чесал затылок, решая сложную задачу, из одной хижины послышалось тонкое блеяние козы.
— О, рогуля найдись! — воскликнул наглый болтун. — А ты мне врать, Каспар? Ведь сюда! — приказал он напарнику, — Да всё бойди, всех рогуль искай!
Здоровяк прошёлся по хижинам, но нашёл лишь одну козу. Он грубо волок её за рога, а та упиралась всеми копытами, жалобно блея.
— Не иди сама рогуля? Ну мы мочь неси, — с этими словами пузатый поднял с земли булыжник, и с размаху ударил козу в лоб. Женщины вскрикнули, дети заплакали, а второй сборщик взвалил ещё дёргающее ногами животное на шею, мерзко улыбаясь.