Падший
Шрифт:
Толстяк так спокойно рассуждал про убийства, будто речь шла не о живых существах, а о предметах. Когда вещи становятся бесполезными, их выбрасывают. Когда рабы не устраивают, их убивают. Или продают, если нужны другие ценности.
Жон, похохатывая, рассказывал истории про господ, что проигрывали всех рабов и всё имущество, после чего их забирали в неволю. Из таких получались самые бесполезные слуги, которых нужно подолгу бить, чтобы начали работать. А лучшие невольники получаются из диких бродяг гор. Они послушно выполняют самую тяжёлую работу, лишь бы им дали миску похлёбки. Неудивительно, ведь жизнь у них непроста — караулить редких кочевников, ловить горных зверей, воевать с соплеменниками и поедать друг
Даллас вспомнил битву во время спуска с гор. Что ж, несколько бродяг избавились от рабства и тяжёлой жизни. Даже неизвестно, что для них лучше. Вариантов родиться в городе над облаками, пусть и в инкубаторе, им не предлагалось.
Тяжёлые раздумья сопровождали Далласа остаток пути. Но решимость починить терминал лишь крепла. Он видел в этом последний луч надежды для себя и этих людей. И когда они дошли до деревни, он наскоро поел и сразу взялся за детали. Правда, через несколько минут понял, что валится с ног и лёг спать, проверив, не забрался ли в постель «ядов гад».
Со свежей головой дело пошло быстрее. Даллас покрутил шестерёнку моторчика. Когда-то эта деталь превращала электрическую энергию в механическую, теперь же всё будет наоборот.
Не заботясь о компактности и красоте, Даллас собрал простенькую схему из нескольких диодов, конденсаторов и других деталей, выпаянных раскалённой проволокой из купленных «амулетов» и «оберегов». Он приделал ручку к моторчику, но понял, что скорости вращения напрямую не хватит, чтобы достичь необходимой силы тока. Нужно либо мастерить систему шестерёнок, что сложно сделать в этих условиях, либо придумать, как крутить ось мотора быстрее.
Даллас прикидывал, как построить водяную мельницу, но это слишком долго и сложно. Если использовать силу нагретого воздуха, не хватит мощности. А вот струя сжатого пара подойдёт. Но для этого нужны трубки, поршни. Таких деталей он не принёс с ярмарки. Но ведь эти люди где-то берут ножи, браслеты и другие металлические вещи. Почти все они не из прошлого.
Оказалось, что в посёлке есть кузница. Она стояла на отшибе, поэтому Даллас сразу её не приметил. Жон представил пожилого раба-кузнеца. Правда, его язык совсем не походил на современный. Но Жон утверждал, что это очень умелый мастер — его покупка обошлась Босу весьма дорого. Судя по миниатюрным искусным украшениям, над которыми работал кузнец, он действительно стоил своих денег.
Даллас попытался объяснить, что ему надо при помощи Жона, но толстяк и сам не очень хорошо знал язык племён, из которых вышел этот раб. Оставалось надеяться, что кузнец поймёт чертежи.
Намучившись с выбором материала для изображения схемы, Даллас выбрал деревянную доску. Обтесав и поскоблив ножом, придал ей более или менее ровную форму и принялся вырезать чертёж, который он помнил из курса физики. Прототип паровой турбины ещё в античные времена собрал Герон Александрийский. Жаль, не догадался использовать пар вместе с поршнем, ведь до него он тоже додумался. Это приблизило бы расцвет цивилизации на добрых полторы тысячи лет. Вместо этого Герон строил автоматы для раздачи «святой» воды за деньги и помогал жрецам в храмах создавать иллюзию божественного присутствия. Возможно, тогда ещё не пришло время парового двигателя, фабрик и индустриализации. Должны были расцвести и рухнуть гигантские военные цивилизации, разбрестись по миру и осесть на месте варварские племена. Чуме потребовалось выкосить огромную часть человечества, а инквизиции нагнать страху на остальных. Лишь спустя несколько веков, множество войн и испытаний, началась, наконец, эпоха просвещения, давшая слово изобретателям и учёным.
Даллас взял немного оплавленного сала со свечи и втёр его в доску. Затем соскоблил ножом лишнее. Бороздки стали отчётливо видны. Лишь бы мастер понял, что ему предстоит собрать. Кузнец долго смотрел на чертёж, водил пальцами по поверхности. Понятно, что для него такой заказ — что-то из ряда вон. Даже мысль, что можно изобразить, какую вещь хочешь выковать, вряд ли приходила ему в голову. Но он указал на схему и принёс трубку из меди, которая как раз подходила.
И Даллас понял, что всё получится.
Глава -6
— Пора бы тебе начать работать, — сказал как-то раз Римус. Ему выпало отцовствовать над Далласом неделю спустя после его шестнадцатилетия. — Начнёшь с чего-нибудь простого, потом поймёшь, что тебе нравится и найдёшь работу по вкусу. Нечего на шее управителей сидеть, каждый гражданин должен приносить пользу обществу, трудиться во благо цивилизации.
Римус часто это повторял. Сам он жил работой, пропадая в лаборатории даже в те дни, когда на его попечении оказывался Даллас. Лучшее развлечение, что он мог предложить — это привести в свой цех и показать, как выращивают мясо и проходят опыты по улучшению процесса.
Далласу всё это казалось невероятно скучным. Больше всего он радовался, когда наступал обед и в кантине подавали «МакБургер» с самой свежей в городе котлетой. Мясо ещё утром пульсировало в колбе, наливалось соками, наращивало белок, а теперь, превратилось в фарш и, пошипев на плите, чудесно сочеталось с листьями салата и булочкой. Пожалуй, ради этого иногда и стоило ходить на работу к Римусу.
Коллеги часто выпроваживали из лаборатории чрезмерно усидчивого учёного. Советовали, куда сводить ребёнка, а то и сами развлекали его, если Римус слишком глубоко погружался в вычисления за терминалом или застывал над микроскопом. Среди них было немало весёлых ребят, готовых в любое время приостановить исследования ради паренька. В отличие от Римуса. Для него работа всегда стояла на первом месте. Он часто говорил, что не понимает, как управители решились выплачивать безусловный доход — гражданам платили лишь за их существование. И немало! По мнению Римуса, это развращает, снижает мотивацию к развитию личности. Так и до деградации общества недалеко.
— Наступит тот день, — подняв палец вверх, пророчествовал Римус, — когда все роботы сломаются, и никто не сумеет их наладить!
Возражения юного Далласа, что даже сейчас есть роботы-ремонтники, которые частично чинят другие механизмы, понимания не нашли. Дескать, мозг человека — это то, чего не дано достичь искусственным алгоритмам, как бы хороши они ни были.
Даллас и сам не стремился к безделью после окончания школы. Он спорил с Джеффом на эту тему. Тот очень тяготился занятиями и не мог дождаться свободы. После финального теста он целиком погрузится в то, что нравится: виртуальные игры, просмотры тридэшек и всё остальное. Он воодушевлённо рассказывал, как неделю после школы не вылезет из бассейна, потом без перерыва будет кататься на сноуборде. А как он влипнет в «Легенды природы»…
Джефф всегда был таким. Если что-то его увлекало, то с головой. После выхода нового дополнения игры он не спал сутками, проводя в виртуальности невообразимое количество часов. Он даже пропадал из всех сетей на месяц или два. Когда начал осваивать сноуборд, не мог остановиться и сотрудники сгоняли его с горы, потому что горнолыжный центр закрывался. Далласу же спустя час или два надоедало заниматься одним и тем же. Новая игра наскучивала, смотреть подряд несколько тридэшек, как делал Джефф, да и многие другие, он тоже не мог. Иной раз и хотелось бы увлечься так, чтобы захватило, но случалось это крайне редко и ненадолго. Возможно, работа станет тем интересом в жизни. Увлечением, которое захватит его так же, как Римуса.