Падший
Шрифт:
– Ой, – зажмурился я. И мне плевать, что там кричал Магомед, грозя поговорить со мной после скачек с глазу на глаз в морда-лица, когда тут помимо кустов и прочей растительности свистели дротики-гарпуны и боевые топоры.
А что ж они, звери, хотели – это им не в одиночку и налегке носится по лесу, а с нами, падшими, на спине. Но всё равно у нас четыре копыта, в отличие от преследователей о двух нижних конечностях, хотя я видел, что "петухи" с гребнями опустились на передние, однако по-прежнему не могли нас настичь.
Да и ещё, чуть не забыл:
Жезнира взбрыкнула на ходу ещё ни раз, пока до меня дошло: в моём случае будет лучше обхватить её за талию, а не за то, что держал сейчас. Да и выпускать не хотелось – уже привык. Зато она напротив – и сопротивлялась.
Ну да, чего греха таить – уговорила. А то мне после скачки Магомеда будет выше крыши, чтоб ещё это милое создание наехало на меня с копытами. Оно мне надо? Да и кто знает, вдруг у них с кентавром идеальная пара, а тут я вдруг упал и…
Остановились.– Слезай, Арол! Приехали, да! – подскочил ко мне с дриадой Магомед, спрыгнув лихо с кентавра. – Разговор есть! Отойдём ненадолго, да?
Поспешив с Жезниры, я не спешил уединяться с ним.– Тише, падшие, – зашипела она на нас, прислушиваясь, как и Крон: не гонятся ли за нами по пятам преследователи.
– Кто это был, что за "петухи"? – искал я помощи у той, кого все называли Линара, а я её раньше – отродьем.
Отпустив полосатую тигру, она взглянула на меня – прямо в глаза, заставив отвести их. Меня словно током ударило. Я побоялся, что она прочитает мои истинные мысли, а не те, какие озвучил я. Тогда Магомед прямо здесь трахнет меня в морда-лица, не взирая на то, что мы пережили с ним и отродьем при нас.
– Зеленомордые твари – степные орки, а синие – лесные тролли, – пояснила она.
– Выходит: они сговорились против нас?
– Ты зубы не заговаривай эта девка! Ты зачем прыгать на моя лань и лапать её за сосцы?
– Ещё б сказал: за вымя! Магомед, – постарался я укорить его, набравшись наглости.
– Я сама способна постоять за себя, – фыркнула зеленоволосая дриада.
А полежать? Хорошо я это вслух не сказал, а только подумал, иначе бы Магомед не удержался, сжимая в руках уже два топора – сунул один мне.– На вот, держи, Арол. А этот прутик "петуха" спрячь или выбрось, да!
– Обязательно выброшу, Магомед, – заверил я его. – Как только эти "петухи" покажутся, так сразу одному из них и удружу по причинному месту, как лук на манер кола!
– Ха, а я думал: ты потерял его, да, – развеселил я Магомеда.
Аж на душе отлегло, но улыбка гиганта не вызывала приступа всеобщей
– Эльфы… – коротко объяснила Линара.
– Вах, опять этот лопоухий абориген! – вскрикнул Магомед, заставив смутиться Линару.
Пришлось мне шепнуть ему на ухо, что он не прав.– Извини, Арол, я не заметил сразу, что и она такой, как они, да.
– Ты не у меня прощения проси, а у неё, – кивнул я на Линару.
– Я не обиделась, – отвлеклась на нас гордая эльфийка, вложив стрелу в тетиву, держа в руках наготове лук. Но пока что не тянула – цель ей ещё не была определена. – Что скажешь, Крон? А ты, Жезнира? Чего вы слышали?
– Топот… – откликнулась дриада вперёд кентавра, замершего с секирой.
– Чей? И кого? – вмешался я, уточняя. – Орков с троллями?
– Нет, копыт, – заржал Крон, как конь.
– Что-то я не заметил у здешних эльфов их? Корчей видел, летающие молнии в том числе, даже одно ходячее древо…
– И пернатый звэр, – подсказал Магомед.
– …а вот с копытами никого – ни одного животного. Разумеется кроме вас.
– Единороги, – выдала Жезнира. – Стражи троп!
– Один, – определил на слух Крон. – Я займусь им, а вы уходите в Лихолесье!
– Нет, – запретила ему вступать с ним в схватку Линара. – Вернёмся к Апогею вместе с падшими!
– К кому? Что за Апо… Кто?!
– Магомед! Опять ты за старое?
– Не нравится мне всё это, Арол, да!
– Можешь что-то лучше предложить?
– Нет, но…
– Вот и не начинай, – ничуть не легче было мне осознавать: у нас теперь одна дорога с ним и… говорящим отродьем. И испытывал я к ним двоякие чувства: с одной стороны звери, а с другой, если приглядеться хорошенько, и не обращать внимания на их животную натуру, вполне адекватные существа. Ну и те ещё экземпляры, а сам с Магомедом для них ничуть не лучше выгляжу. Хотя эльфийка со своей полосатой тигрой ещё ничего, мне стоит приглядеться к ней. Различия у неё с нами, людьми, минимальные – уши торчат, да и глаза жгучие, – а так, во всём остальном, буду надеяться: у неё всё, как у земных женщин. И там где надо, а ни где попало.
Да и попробуй ещё разгляди её даже с близкого расстояния в упор, когда на месте не стоит – мелькает перед глазами, мечась от кентавра до дриады, и снова к своей тигре полосатой.
– Ты куда это смотришь, Арол, да? – закружилась у Магомеда голова.
– Тебе-то что с того? За собой следи и за своей дриадой?
– Да на что там смотреть? Не на хвост, да!
Ну да, повернулась она к нему не тем местом, за которое я держал её во время скачки, а Магомед приревновал ко мне. Так что прав он, как никогда. Вот, наверное, и уяснил: самая нормальная тут пара для нас, мужиков, как раз Линара.