Падший
Шрифт:
Ангел на миг замолчал и тут же спросил, посмотрев на Люция:
– Ты мне поможешь?
Высший встал во весь рост, развел в стороны руки и закрыл глаза. Его черные локоны заиграли в порывах легкого ветра, волоски перьев задрожали. Вокруг Люция закружился водоворот белых искр. В то же мгновение его грудь вздыбилась, спина прогнулась, и Серафим вспыхнул ярким сиянием, выпуская на свободу тысячи глифов, которые с легкой дымкой растаяли в воздухе. Свет исчез так же неожиданно, как и появился.
Туор убрал от лица ладонь. На какое-то время он ослеп и теперь
– Что ты сделал?
– спросил он, потирая глаза.
– Я попросил наших собратьев прибыть в Гизу. Всех, кому я могу доверять.
– И много таких?
– Увы, - Люций вновь опустился на камни.
– Меньше, чем хотелось бы. Все, кто строил Атлантэон. Я знаю, что многие из них потеряли сегодня...
– Он замолчал.
Туор удивленно посмотрел на друга.
– Я не один?!
– Боль утраты коснулась очень многих ангелов. Тысячи наших братьев и сестер сегодня омывают слезами Землю, - Высший вздохнул.
– Скажи мне, где она нашла последний приют? Я хочу...
– Не переживай, она слышит тебя, - перебил его Туор.
– Моя муза упокоилась здесь, - Он провел ладонью по серому камню.
– Гиза была для нее настоящим домом, им и останется. Я хочу узнать имя, Люций.
– Варфоломей, - коротко ответил Высший.
– Я прочел смертную. Он руководил резней в Гизе. Извини...
Серафим расправил крылья и полетел вниз.
У подножия пирамиды, на песке, сидел Агарес. Люций всматривался сквозь темноту в длинный, узкий проход, ведущий внутрь каменного колосса.
– Там кто-то есть, - шепотом сказал он.
– Я чувствую.
– Почему она умерла? Мы же бессмертные, - спросил Агарес.
– Я не понимаю.
Высший обернулся.
– Она отдала всю Силу, пытаясь спасти ребенка, но ее было слишком мало. Боюсь, никто не смог бы ей помочь.
– Даже ты?
– Даже я, Агарес. Дождешься меня?
– Спросил Серафим.
Ангел кивнул. Ночное небо разразилось проливным дождем. Люций шагнул в темноту прохода. Его глаза, мгновенно привыкшие к отсутствию света, безошибочно вели по узкому коридору. Люций точно знал, куда идти, и не боялся заплутать в бесчисленных лабиринтах пирамиды. Темные коридоры постепенно сужались, и Люций втянул крылья. Передвигаясь боком и пригнувшись, он дошел до маленькой комнаты, которой заканчивался этот путь. В одном углу Высший уловил еле заметное движение и в его ладони вспыхнул огненный шар, осветивший помещение. Женщина, прижимающая к груди дитя, жалась в угол, выставив пред собой руку.
– Прошу, не надо...
– шептала она.
– Я не трону тебя, успокойся, - сказал Люций.
– Ты кто? Как ты здесь оказалась?
Глаза смертной были полны страха.
– Меня зовут Лайла. Я из Вавилона. Меня спрятал здесь мой...
– Она замялась, - Мой ангел.
– У него есть имя?
– Серафим спрятал огненный шар за спину.
– Аваддон, - на глазах женщины выступили слезы.
– Он сказал, что здесь нам не что не грозит.
Чуткий слух Люция уловил приближающиеся шаги. Он резко развернулся, выхватил меч и направил клинок в сторону прохода. Отсветы огня играли на угольно-черной коже вошедшего ангела.
– Как ты...
– опешил Аваддон.
– Не волнуйся, - ответил Высший, убирая меч в ножны.
– Я не причиню им вреда. Ответь мне только на один вопрос: как ты узнал?
Аваддон подошел к женщине и опустился на колени.
– Я не знал. Рафаэль начал о чем-то догадываться, а несколько дней назад он нашел их в Вавилоне, поэтому я спрятал их здесь. Я не знал, Люций! Ты мне веришь?
– Он посмотрел на Серафима.
– Верю, брат. Береги их! Возможно, твой ребенок единственный, кому удалось выжить.
Люций сжал ладонь, и огненный шар исчез...
Глава 7.
Все, кто получил призыв Люция, прибыли в Гизу под покровом ночи. Несколько дней прошло с момента кровавой резни, что принесла смерть на Землю. Еще тяжела была горечь утраты. Ангелы не проронили ни слова с того момента, как появились в городе. И теперь те обитатели Пределов, кто был верен Люцию, кто потерял своих любимых, сидели на огромных каменных ступенях пирамид. Все три колосса будто ожили на время. Не осталось ни одного свободного места. Каменные исполины разместили на своих серых спинах тысячи крылатых зрителей. В сотне шагов от них стоял Люций. Свет луны отражался в его глазах.
– Я не буду долго терзать ваш чуткий слух, - сказал он.
– Мне знакомы ваши чувства. Почти никто из вас не понимает, о чем я говорю. Последние тысячу лет я провел прикованным к нерушимым стенам в Чертоге Отца нашего. Я любил Первую из смертных жен и был за это наказан. Но мое сердце разрывалось от того, что та, которая ответила мне взаимностью, пострадала из-за меня. Творец разлучил нас, бросив ее в неведомый Мир.
Ангелы зашептались между собой. Люций сдержал подступившую слезу и продолжил:
– Вспомните Атлантэон! Сколько Силы вложили мы в создание этого города?! И что с ним стало? Все, что было дорого нам уничтожено! То, что произошло несколько дней назад только доказывает, что Ему есть дело только до деяний Своих. Неужели в этом заключается Его любовь к нам, его детям?! Уж лучше я лишусь крыльев, чем буду жить так, - Высший обвел взглядом ангелов.
– Ведь жизнь чувствуется лишь тогда, когда есть, что терять. Нам терять нечего, нас лишили жизни! Откройтесь мне, пустите меня в свой разум. Я покажу вам, что ожидает всех нас!
Люций закрыл глаза. По его крыльям пробежали белые искры. Он воздел руки к ночному небу и показал ангелам то, что смог прочесть в сознании смертной женщины, видевшей события тех страшных дней от начала до конца.
...
– Создатель воздаст вам за то, что вы выполнили Его Волю!
– Крикнул Варфоломей обитателям Пределов, стоявшим вокруг него. Их одежды были испачканы кровью.
– Награда не заставит себя долго ждать! Поспешите в Пределы, братья!
Два десятка ангелов расправили крылья и взмыли вверх. Они поднялись высоко в небо, и тогда Серафим окликнул их.