Пагода сна

Леонетти Марко

— Почему же он не отправил целую армию безвольных существ, которых он некогда пленил?

— Не было необходимости. Я — лучший из всех воинов, подвластных его воле. — Лао Чи с гордостью посмотрел на свое копье. — Давно, когда я был свободен, я служил в гвардии самого императора и обучал его бойцов обращению с оружием. Потом Пра-Еун уничтожил наше братство, и я попал в плен к чародею. Тот сделал меня рабом своего придворного мага — Шао Луна, Властителя Сновидений. Я не хочу твоей смерти, воин, но я должен выполнить приказ чародея.

— Что тебя заставляет сделать это, великий копьеносец?

— Я не в силах идти против воли чернокнижника, брат мой. Если я не стану сражаться с тобой, Дракон в первую

же ночь скормит гуй мою душу. Но если я умру в бою, Тянь-Чен выкупит ее у колдуна и заберет меня в свою небесную страну.

Конан с уважением взглянул на кхитайца.

— Тогда дерись. Если мне случится убить тебя, я отомщу колдуну и за твою смерть.

— Спасибо, брат мой. Возьми мой талисман. Пусть он хранит тебя от злого чародейства, меня он уже не в силах защитить. И если ты доберешься до пагоды колдуна, я незримо буду помогать тебе.

Лао Чи снял с шеи амулет в форме головы дракона с тремя глазами-сапфирами.

— Запомни, Синий Копьеносец — великий воин, такой же, как ты, смелый и сильный. А теперь давай, закончим то, за чем я сюда пришел.

Конан поднял клинок в защитную позицию. Усталость сковывала тело, но киммериец был готов к сражению. Так или иначе, он должен завершить это сражение и умирать ему никак нельзя.

Танец смерти начался.

Лао Чи был слишком опытным бойцом, чтобы бездумно бросаться на противника. Кхитаец сделал шаг в сторону, подался корпусом чуть вправо — копейщик выверял расстояние для стремительного броска, в то же время, не забывая о защите. Как только Конан сделал попытку нанести удар, противник ушел из зоны досягаемости клинка. Синий Копьеносец не попался и на обманный трюк — варвар открыл левый бок, ожидая контратаки, в которой оппонент мог совершить ошибку. Лао Чи все сделал правильно. Выждав необходимое время, он дождался, пока киммериец вернется в правильную позицию. За сотую долю мгновения до завершения действия кхитайский воин атаковал. Острое копье, смертельно опасный стальной хищник, устремилось в широкую грудь противника. Выпад оказался настолько стремительным, что колющий удар копья скользнул по ребрам Конана, распоров его кожу. Из красной дорожки, расчертившей левую грудную мышцу, вниз скользнула капля крови. Ни один мускул не дрогнул на лице варвара. Киммериец отступил на шаг и поменял стойку, перенеся вес тела на правую ногу. Огромный меч северянина хищно облизнулся в воздухе короткой дугой.

Синий Копьеносец не стал радоваться первому успеху. Сказывался большой опыт кхитайского воина. Расслабься хоть на миг — и ты мертв. Варвар пригнулся, сделал пробный шаг влево, ныряя под противника. Однако низ оппонента был хорошо защищен, и пытаться преодолеть такую оборону значило неминуемо нанизать себя на острие зазубренного копья. Конан отступил назад, даже не рискнув проверить свою удачу. Копье Лао Чи разрывало плоть ни одного врага.

Раб Шао Луна качнулся вперед, вложив силы в быструю серию из трех тычков в живот противника. Конан отразил все три удара. По опыту он знал, что каждый такой выпад можно было превратить в контратаку — обычно копейщики теряли равновесие, когда их оружие не вонзалось в плоть. Лао Чи не оставлял ни единого шанса. Все три удара были одинаково точны и направлены точно в то место, куда метил Синий Копьеносец.

Конан метнулся влево, резко развернулся через левое плечо — меч прыгнул снизу-вверх, под самую ключицу кхитайца. Пленник чародея отбросил лезвие древком своего копья. Фантастическая, убийственная реакция!

Не останавливаясь, варвар снова ударил снизу, использовав всю мощь плечевых мышц.

Страшный удар выбил струйку крови из плеча противника и рассек щеку Лао Чи. Но своего Конан так и не добился.

Мгновенная контратака — правый бок северянина расцветила длинная красная полоса. Повезло, что острие

не ушло в плоть. Тогда бы он валялся на земле с вываливающимися внутренностями.

Набрав в легкие побольше воздуху, сын Киммерии полоснул мечом по горизонтальной линии, целясь врагу в шею. Такой удар должен был снести голову Синего Копьеносца. Лао Чи резко подтянул локти к бокам и, вместо того, чтобы лишиться головы, встретил клинок Конана зазубренным острием своего копья. Лезвие поймало варварский меч — железо заскрежетало. Противники усилили давление, стремясь оттолкнуть своего оппонента. Бицепсы киммерийца вздулись огромными шарами, готовыми в любой момент лопнуть. Лицо кхитайского воина покраснело, но Синий Копьеносец не сдвинулся ни на дюйм. Так они замерли на долгих, бесконечно долгих двадцать мгновений, не в силах сдвинуть своего врага, но и, не уступая ни сантиметра пространства. Давление увеличилось — два воина, подобно каменным исполинам, стояли точно вкопанные в землю. Никто из них не мог взять верх. Внезапно оба бойца разлетелись каждый в свою сторону, и, казалось, дрогнули даже скалы.

Конан первым оказался на ногах. Натруженное долгими скитаниями тело киммерийца отозвалось протестом жуткой ноющей боли и вялости, жаждущей пожрать последние силы. Сжав челюсть так, что скрипнули зубы, варвар обрушил на пленника Шао Луна новую атаку. Этот хитрый удар Конан выучил в плену, когда его заставляли драться гладиатором. Трюк, которому его обучил бритуниец Дарро, заключался в том, что многосложный удар начинался обманным движением снизу, затем резко, но не так, чтобы потерять равновесие, уводил чуть вправо, привлекая к себе внимание врага, потом меч нырял дугой, поворачивающей клинок, и завершался удар последним движением — настоящей, секущей дугой справа. Почти все противники варвара расставались с жизнью, так и не успев разгадать коварный финт варвара. Если все сделать правильно, клинок зарывался в боку между ребер врага почти на пол-ладони.

Ослепительно сверкнул в лучах утреннего солнца жадный до крови клинок…

Лао Чи понял, куда целился варвар! То ли кхитаец умел читать чужие мысли, то ли обладал превосходной интуицией. Широкое лезвие копья взлетело точно в то место, куда Конан направил меч!

Пусть защита оказалась не слишком удачной, но ловкость Синего Копьеносца спасла ему жизнь. Рука Лао Чи оказалась под ударом клинка — меч отсек его мизинец и сломал безымянный палец. Увечье, нанесенное оппоненту, оказалось ничем в сравнении с результатом, которого привык добиваться киммериец секретным ударом. Раб Столикого как будто и не заметил, что лишился двух пальцев. Лицо кхитайца оставалось таким же бесстрастным. Настоящий воин!

Жало копья клюнуло в лицо Конана. Смерть промелькнула совсем рядом, и киммерийцу даже показалось, что он видел Крома, погрозившего ему пальцем. Нет, он не должен опозорить всех воинов своей стороны, проиграв этот тяжелый поединок! Но Лао Чи был достойным противником. Такой бесспорно может вести в бой целые армии, которые будут умирать по одному слову своего повелителя. Может, Синий Копьеносец итак принял участие в сотнях, если не тысячах сражений… Однако сейчас он являлся рабом ненавистного чернокнижника, который послал великого кхитайского бойца с тем, чтобы убить его, Конана.

На левой щеке варвар ощутил легкую щекотку от срезанных копьем волос. Новый удар — и Лао Чи вновь связал его оружие. Внезапно северянин поддался натиску противника и, когда тот качнулся вперед, Конан нанес резкий удар в переносицу врага. Из узких ноздрей кхитайца брызнули алые капли.

Конан использовал выигранное преимущество и погрузил меч в левое плечо Синего Копьеносца на целый дюйм. Скользко скрипнула кость.

Удача начала перетягивать чашу весов в пользу северянина. Его противник был ранен и быстро терял кровь.