Пагода сна
Шрифт:
— Убирайся вон! — закричал кхитаец, забыв о своей былой уверенности. Его голос разлетелся по сторонам кучей жалких отголосков слабого шепота.
«Ты приказываешь мне покинуть собственный разум, колдун? — спросил его Конан. — Мне кажется, незваный гость в этом месте — это ты. Но чего же ты так кричишь? Я почти слышу твой голос, каким он есть — хриплый, точно карканье ворона. Неужели ты, жалкий маг, боишься за свою никчемную жизнь, когда с легкостью отбираешь ее у других, более достойных существовать па земле?»
Столикий принялся ткать узор
«Ты когда-нибудь испытывал те страдания, на которые тебе случалось обрекать своих жертв? Тебе знакомо то чувство, которое мы зовем болью или отчаянием? Ты хоть знаешь, как чувствует себя тот, кого загнали в угол и отрезали все пути к спасению? Ну, скажи мне, маг, каково превратиться из охотника в жертву?»
Шао Лун начал медленно пятиться из магического круга. В голосе Конана он уловил нечто такое, что сулило угрозу — безо всякого запугивания, угрозу, которая была очевидна только вследствие своего существования.
Спасайся! — подсказывал чародею инстинкт. Волна холодного жара прокатилась по телу Столикого. По щеке Шао-дракона пробежала предательская капля пота — липкая и скользкая, почти как настоящая.
— Твоя девка сильно страдать, когда я ее развоплощаю! — выкрикнул маг в сторону невидимого врага, скорее для придания уверенности себе, чем для того, чтобы расстроить противника.
«Алиэль, Лао Чи, Базар, Ронас, Дин-Ю, Судир Шах… — перечислил киммериец. — Это лишь те, кому случилось погибнуть у меня на глазах. Скольких же ты еще убил, ненавистный колдун? Кстати, братья-громовники уже отправились в подземный мир, и Азах надел их на свои рога. Вся компания ждет, не дождется, когда к ним присоединишься ты. Трехрогий согласился назначить чародеев на должность твоих персональных мучителей, так что в гостях у Темного тебе скучать не придется. Такого негодяя, как ты, станет за честь разорвать зубами любому демону».
Шао Лун потянулся к иллюзорным книгам и талисманам, способным защитить его от варвара. Внезапно все колдовские вещи рассыпались сияющим прахом, а тяжелые дощатые тома лопнули, разбросав по полу тысячи деревяшек с иероглифами.
«Еще в Айодхье я предлагал тебе убраться из моих снов, — вновь зазвучал голос Конана. — Но ты не из тех, кто отступает от задуманного, верно? Явись па землю хоть сам Асура или Тянь-Чен в своем пламенном одеянии, чтобы запретить тебе осуществить свои мысли. Ты всегда идешь до конца. Я тоже, колдун. Теперь разрешить наш с тобой спор можно только смертью одного из нас. Делай все, что можешь, Столикий. Используй свою самую черную волшбу, потому что времени у тебя уже не остается. Я ИДУ ЗА ТОБОЙ!»
Едва прозвучали последние слова, как что-то жесткое сомкнулось на горле Шао-дракона, словно из ниоткуда к его кадыку потянулись железные пальцы киммерийца. Невидимые тиски с чудовищной силой сдавили
Вот уже его ноги оторвались от земли и принялись бешено пинать воздух. Глаза мага закатились, изо рта повалила пена. Тело колдуна сотрясла сильная судорога, вытянувшая все мышцы в тонкую струну.
«Я ИДУ ЗА ТОБОЙ!»
Булькающий хрип поглотил все окружающее пространство…
Чернокнижник долго катался по полу, плюясь и отрыгивая самые черные проклятья, все еще не в силах совладать с последствиями дурного сна, который больше походил на реальность.
Способность дышать вернулась не сразу. Удушье высосало все силы и едва не прикончило пожилого мага. Шао Лун, точно утопленник, которого чудом вытащили из воды еле живого, вновь учился вдыхать воздух маленькими порциями. Он долго восстанавливался после событий пережитого, отчаянно пытаясь понять, что же помогло киммерийцу преодолеть его колдовскую оболочку неуязвимости в снах.
Кхитайский маг неохотно признал, что этот поход в иллюзорную обитель едва не стоил ему жизни. Ему вообще повезло вернуться в реальную Пагоду Сна. Что же будет в следующий раз? Неужели варвар и в самом деле прикончит его?
Столикий чувствовал себя скверно. Очень скверно. Наверное, впервые за прошедшую сотню лет. Никогда ему еще так не доставалось, и — где! В мире сновидений, в котором до этого момента он считал себя полноправным хозяином.
Вот и все кончилось…
Пришел грубый варвар с севера и все уничтожил. Конец всем планам…
Нет, нельзя этого допустить!
Покалеченное горло отдавало тупой ноющей болью. Пару раз колдун срывался на мучительный кашель, грозивший вывернуть наизнанку все внутренности. Точно призрачная рука до сих пор сжимала дыхательные пути.
Враг близится. Через пару дней Конан и девы-брамины будут в Кхитае.
Нужно что-то делать.
Со стоном Шао Лун поднялся на ноги. Попытка оказалась не совсем удачной — маг едва не повалился обратно на каменный пол. С трудом передвигая отекшие ноги, он прошел через зал к лестнице, ведущей на ярус выше. При этом он тщательно избегал глядеть в большое зеркало, которое обвили тела золотых драконов. Столикий и так знал, что на его горле осталось пять кровоподтеков в тех местах, куда впились пальцы варвара.
Чародей прошествовал в Зал Ночных Видений, отличавшийся от своего иллюзорного двойника меньшими размерами и несколько иным интерьером.
Здесь, посреди круга, в котором был выведен символ бога сновидений, колдун упал на колени и преклонил к земле голову.
— О, Гипнос-Рен! — взмолился Шао-дракон впервые за свою жизнь. — Я верно служил тебе, оберегая секрет переданного тобой умения от непосвященных. Пришло время обратится к тебе за помощью, хозяин призрачного мира! Защити своего ученика!!!