Пахан
Шрифт:
«Разве это не то, что у тебя было?»
«Пару лет — да, и Попс был прав насчет баланса. Я смог оставить свою работу за дверью», — сказал он. «Возможно, это был ложный или пресыщенный взгляд на вещи, но когда я возвращался домой, весь мой мир менялся, превратившись в оазис. Какие бы ужасы я ни причинил в тот день, какие бы предприятия я ни разрушил во имя прибыли, это не имело значения. Я мог быть отцом и мужем».
«Это звучит замечательно, как раз то, чего бы хотелось каждому».
Он отдернул мою руку, встал с кровати, схватил свою рубашку. «Да,
«Может быть, она была твоим спасением. Ты когда-нибудь думал об этом?»
Когда он вытащил пару джинсов из ящика комода, он не посмотрел в мою сторону. Только после того, как он натянул их на свои скульптурные бедра, он сказал. «Это так не работает, Кэролайн. Я бы хотел, чтобы это могло работать, но правда в том, что когда я продал свою душу, я продал свои права иметь что-то общее с радостью. И это справедливо».
«Я не видела в тебе человека, который жалеет себя». Я не была уверена, что думать о его признании.
«Это не так. Я просто констатирую факты. Тебе следует попытаться поспать. Мне просто нужно сделать пару звонков».
«Не уходи. Зачем ты это делаешь?»
«Я не уйду, но то, что произошло сегодня вечером, больше никогда не повторится».
«Дай угадаю», — парировала я, о чем тут же пожалела, — «твоя репутация пострадает».
Когда он повернул голову в мою сторону, мне не нужен был свет или какое-либо освещение, чтобы увидеть выражение боли на его лице.
«Нет, Кэролайн. Я отказываюсь позволить своему высокомерию стать причиной потери кого-то, кто мне дорог».
"Извини."
«Не нужно извиняться. Ты ничего плохого не сделала». Он направился к двери.
«Как ты можешь так жить? София никогда не вела себя так, будто она в тюрьме, но ты, должно быть, чувствуешь себя именно так».
Я ненавидела горький звук его смеха. «Это не тюрьма для меня, Кэролайн. И я никогда не позволял своим дочерям чувствовать себя так. Я также не хочу этого для тебя, но иногда безопасность необходима. Часто защита стоит дорого. Это мой мир. Но я чувствую себя очень счастливым человеком».
«Деньги и власть не покупают счастья. Посмотри на моего отца. Он жалкий сукин сын».
По крайней мере, я заставила его рассмеяться. «Да, я могу согласиться с тобой, но одна мудрая женщина сказала мне, что счастье — это то, чем ты его делаешь. Конечно, я отвратительно справлялся с этим последние двадцать пять лет, но я принимаю эту концепцию».
«Кто тебя этому научил?»
"Моя мать."
В его тоне чувствовалось почтение.
«Если ты позволишь мне поговорить с твоими солдатами, я узнаю, работает ли у тебя на службе тот человек, которого я слышала».
Его вздох был таким тяжелым, выворачивающим наизнанку. «Как ты сказала, голоса можно замаскировать».
«Я сильно поцарапала ему лицо. Я почувствовала запах крови под кончиками пальцев».
Вадим тут же напрягся. «Мой маленький котенок. Посмотрим, что я смогу сделать».
«Не жди, пока они заживут».
Он открыл дверь,
Как только он закрыл дверь, я грохнулась на кровать. Почему быть с ним так тяжело, а быть вдали от него так отвратительно?
***
Вадим
«Тебе нужно жить своей жизнью, мужик».
Голос Александра, понятное дело, был полон сна. Было уже за два тридцать утра. «У меня есть жизнь».
«Тогда спи. Настоятельно рекомендую».
«Я высплюсь, когда умру».
«Знаменитые последние слова. Что-то произошло?»
«Кто пострадал сегодня на вечеринке?» Это было единственное задание, которое я попросил его выполнить, узнав, что с ним все в порядке.
Он вздохнул, и я услышала шелест простыней. Когда я слышал женский голос, мне пришлось улыбнуться. Иногда я забывал, что те, кто работал со мной, имели свою собственную жизнь и заслуживали ее.
«Подожди», — тихо сказал он. Когда дверь открылась и закрылась, я откинулся на спинку офисного кресла.
Какая чертова ночь, одновременно ужасная и восхитительная. Кто, черт возьми, пытался похитить Кэролайн? Когда я найду этого человека, он узнает, что значит столкнуться с последствиями.
«Интересно, как мне сказали, губернатор вышел из комнаты перед началом событий, окружной прокурор тоже, а большинство знаменитостей находились по другую сторону от места, где стреляли. За исключением двух официантов, бухгалтера, который ввалился в комнату в поисках другой вечеринки, и полиции комиссара, никто из сколько-нибудь значимых лиц не был ранен, и все ранения были неопасны для жизни».
«А Стефано?»
«Ни царапины ни на нем, ни на его двух сыновьях. Но они выглядели потрясенными. Я заметил это, когда все выбегали из комнаты. Он выкрикивал приказы своим сыновьям на итальянском языке, ведя себя более неистово, чем я когда-либо видел или слышал от этого человека».
«Тебе это не кажется странным? Если ты прикажешь своим людям прийти на престижную вечеринку и дать залп, разве ты не будешь целиться в кого-то конкретного?» Я покрутил свой стакан. Возможно, пить сейчас было не в моих интересах, учитывая мое раздраженное настроение, но черт с ним. Нога болела, а сердце — еще больше.
«Да, я думал о том же. Так ты думаешь, что похищение Кэролайн было настоящей причиной разгрома вечеринки», — мимоходом сказал Александр. «Немного слишком».
«Я думаю, что Стефано не имел никакого отношения к нападению. Он не тот человек, который так рано или легко разыгрывает свои карты, а его люди — меткие стрелки. Он бы хладнокровно расстрелял нескольких ключевых сотрудников, чтобы послать сообщение».
«Как бы сделал ты».
«Как сделал бы я. Я думаю, нам нужно расширить круг возможных кандидатов. Вот почему я хочу, чтобы ты использовал свои связи и свою проницательность, чтобы организовать встречу с Марино, Нарке Барсамиан и Шейном О'Рурком».