Пахан
Шрифт:
«Никто, кто имел бы значение».
«Твоя жена?»
Я провел пальцами по ее руке. «Это было давно, Кэролайн. Сравнения нет и никогда не будет».
Она, казалось, оценила и приняла ответ, наконец, положив руки по обе стороны от меня. «Что для тебя важно на данном этапе твоей жизни?»
Светлые волосы были ей намного лучше, хотя я оценил ее креативность и дерзость. Когда она провела прядями по моей груди и вниз, я был готов потерять всякий контроль.
Интересно, что никто раньше меня об этом не спрашивал. Может, потому, что я родился в этом
Она не только удивилась моему ответу, но и обрадовалась. Когда она кивнула, это было так, словно мы стали немного ближе. В конце концов, этого все хотели. Разве не так? Я просто потерял себя в горе и вине до такой степени, что вообще перестал жить.
Она была полна решимости подразнить меня, надутый взгляд на ее лице подпитывал мое и без того бушующее возбуждение. Однако, просто возможность наблюдать, как она становится менее сдержанной, наслаждаясь моментом, который мы разделяли, была обнадеживающим напоминанием о том, что могло бы быть. Было ли это смешно с моей стороны, учитывая обстоятельства? Еще бы. Вероятно ли, что мои дочери будут возмущены? Возможно, но они знали что, где-то в глубине души я был сторонником того, чтобы позволить им жить так, как они хотят.
В пределах разумного, конечно. Я же отец, в конце концов, ответственность огромная.
Пока Кэролайн продолжала гладить меня, осмеливаясь тереться своей покрытой кружевом киской о мой и без того пульсирующий член, мои мысли переключились с чего-либо еще на потребность в ней.
Я хотел владеть ею.
Когда я медленно провел кончиками пальцев одной руки вниз от ее шеи к груди, она бросила на меня лукавый взгляд. «Тебе следует быть осторожнее, искушая волка».
«Я думала, ты больше похож на свирепого льва». Она согнула пальцы, царапая воздух и рыча. Это было, пожалуй, самое милое, что она делала до сих пор.
Но мое терпение таяло, моя потребность в ней росла. Я продолжил свое легкое исследование, проведя пальцем по ее правому соску, затем по левому. Я позволил своему пылкому взгляду следовать за моим греховным путем, не спеша проводя рукой по ее животу. Но когда я добрался до ее трусиков, я втянул воздух, обхватив ее прекрасный и очень влажный холмик.
«Ты мокрая маленькая девочка».
«Ты делаешь меня такой».
«Будь осторожна. Теперь ты в логове льва».
Она улыбнулась, и комната словно вспыхнула. Когда она снова начала двигать бедрами вперед и назад по моему члену, танцуя под легкую музыку, которую она включила ранее, было невозможно не улыбнуться.
Но я закончил терпеть. Я просунул пальцы под тонкий пояс ее стрингов. Это ничего не стоило моей сильной руке и запястью, выкручивая и щелкая его назад.
Она захихикала, пока я накручивал на палец испорченный материал.
«Ты должен мне пару трусиков».
«Я куплю тебе сотню. Тысячу. Теперь, оседлай меня, малышка. Прокатись на мне долго и упорно».
Ей не нужны были инструкции. Она точно знала, чего я жаждал. Ее ресницы
Мое дыхание мгновенно стало прерывистым, мой взгляд расфокусировался. То, что эта женщина делала со мной, было чистым грехом.
И я любил каждый момент.
Каждое ее действие, казалось, было направлено на то, чтобы довести меня до оргазма, но я был готов принудить ее к следующему действию, когда она скользнула головкой моего члена вверх и вниз по ее мокрой пизде. Она была такой мокрой, ее восхитительный запах проникал в мои ноздри. Эта женщина могла бы заставить меня потерять рассудок.
Поговорим о том, как меня обвели вокруг пальца, в чем я никогда и никому не смогу признаться.
«Ты хочешь этого», — спросила она, указывая на свою киску.
«Да, это мое. Может, я сделаю татуировку».
«Никаких шансов». Ее смех искрился в воздухе, пока она продолжала тереть мой ствол вверх и вниз. Она могла легко уничтожить мужчину. В тот момент, когда она расположила кончик у своего скользкого входа, ее набухшие складки уже поддавались, и я отказался предоставить ей какой-либо дополнительный контроль.
Я схватил ее за бедра, грубо дернув ее вниз, ее мышцы растянулись, чтобы принять мой широкий обхват. Ее глаза закатились в затылок, и она мяла мою грудь когтистыми пальцами, откидывая голову назад.
Ее стоны были изысканными, разжигая еще один огонь глубоко внутри меня. Я мог делать это часами напролет, боль не влияла на мое желание или мою выносливость.
Я держал ее в таком положении целую минуту, наслаждаясь тем, как ее киска сжималась вокруг меня. Я не мог оторвать от нее глаз, отказывался моргать. Когда она наклонилась вперед, ее губы сжались, она откинула волосы назад, как делала это раньше.
«Ты можешь делать со мной все, что захочешь», — прошептала она.
«Будьте очень осторожна, говоря что-то подобное плохому человеку».
«Ты кошечка».
«Ты жестоко ошибаешься». Я потянул ее вверх, пока только кончик не оказался внутри, и снова дернул ее вниз. Казалось, она расцветала от силы, все еще стоная, когда осмелилась провести своими длинными ногтями по моей груди.
Дискомфорт был возбуждающим, более, чем я когда-либо мог себе представить. Она оставалась игривой, подталкивая себя вверх настолько, насколько я позволял, двигая бедрами вперед и назад.
Я мог бы легко утонуть в ее запахе.
Как только она начала скакать на мне, я ослабил хватку, наслаждаясь каждым искрящимся моментом. Электричество взлетело, потребность стала невероятной. Я слышал, как люди говорили о связи, созданной во время страсти, то, чего я никогда не испытывал, даже смеялся над этой концепцией. Секс был сексом, верно?
Но быть с ней вот так было совсем не похоже на то, что было с любой другой женщиной. Возможно, обе наши защиты были сломлены, и мы наконец смогли быть собой. В доме больше никого не было, никаких врагов, скрывающихся в тени.