Палач 1. Попаданец
Шрифт:
К возвращающимся мужским шагам добавился музыкальный звук каблуков. Женщина и мужчина вдвоем вошли в комнату.
– Поставьте его на колени, - голос женщины звучал молодо, почти по девичьи, но, несмотря на молодость, обладал властной мощью.
Она кстати тоже говорила на немецком, словно на родном, но это ни на что не наводило. Среди моих врагов слишком много немцев что бы вот так вот запросто выяснить, кто из них может за этим стоять. Да и язык совершенно не показатель. Я сам владею четырьмя языками, так что не поймёшь какой из них мне, в самом деле, родной.
Меня схватили две пары рук и привели в требуемое положение. С головы сдернули мешок. Сделала это та самая вошедшая женщина. На вид лет 25 - 30 - кому как, а по мне так молода и красива, как первая любовь.
– Я думала, будет сложнее, - женщина смотрела поверх моей головы, обращаясь к тем кто, скорее всего, был наемниками
– Мы оказались лучше, - меланхолично ответил ей один из мужчин.
У меня на этот счет было иное мнение, но я ничего не сказал. Приди я к ним, то наверняка порешил бы всех троих и ушел невредимым, но, к сожалению, ко мне пришли они. К этому визиту один старый пескотряс оказался не готов. Почувствовал себя пенсионером. Расслабился.
– Какой он седой, - с каким-то пренебрежением сказала она.
– Почти старик, - одна рука подняла мою безвольную голову, и мы смогли посмотреть друг другу в глаза, - Помнишь меня?
– красотка спросила и тут же ответила сама, не дав этого сделать мне.
– Конечно, нет. Двенадцать лет прошло. Ты и папку-то наверно моего не помнишь. Зачем палачу запоминать каждую свою жертву, - она подняла голову, обращаясь к наемникам, и протянула руку.
– Дайте нож, - в ее руку лег поданный за лезвие кухонный нож.
Мстительница задрала мою голову еще выше, открывая доступ к горлу, и взмахнула моим же кухонным ножом. Ножи у меня острые и боль была не сильнее чем когда порежешься при бритье. Женщина отпрянула, но не смогла увернуться от брызнувшей из отворенных артерий крови. Не опытная, но это не делает нанесенную ею рану менее смертельной. Тёплая жидкость залила мою грудь и потекла ниже, часть ее попала в горло и дыхательные пути, заставив меня забулькать при попытках дышать, но я чувствовал это все хуже и хуже. Вместе с кровью из меня вытекала жизнь и вытекала быстро. По большей части не в дыхательные пути и горло, а наружу, так что захлебнуться красной жидкостью мне не грозило. Голова опустилась, и взгляд уперся в растекающуюся по голубоватому кафелю темно алую и быстро густеющую лужу. Крови было как с зарезанной свиньи.
Испачкавшаяся мстительница ругалась, но и её голос становился все дальше и дальше, словно мы удалялись друг от друга, а небыли в пределах моей не такой уж большой кухни.
– ...Проклятый палач! Даже умирая, нагадил! Платье испачкала!
– сдержанная ругань затихла совсем, по крайней мере, для меня. Я ещё успел подумать, что не зря она уже второй раз называет меня палачом. Да палач. Ничего нового. Меня вполне можно называть и так.
А потом мое сердце окончательно затихло, я в последний раз булькнул кровью, и пришла, не та, что костлявая и с косой, а самая настоящая смерть.
Мир Талиса. Рексария Волосия. Горы Хребет великана. Исследовательский центр N 12 расположенный в ущелье Ухань е совы. 11 часов 13.07.3567 по календарю святой империи (далее К.С. И . ).
Это было помещение с тщательно выбеленными каменными стенами и без малейшего намека на окна. Освещалось оно лампами накаливания. Крупные колбы с раскаленными спиралями обильно свисали с потолка, гнездясь в белых керамических патронах. Каждую лампу прикрывал каркас из тонких, но довольно прочных стальных прутьев и к каждой тянулись провода в плотной жёсткой оплетке.
Вдоль стен стояли столы и стеллажи с накрытыми белой тканью приборами и инструментами.
Здесь собралось более десятка человек. Трое из них были в чистых белых халатах, чепчиках и защитных масках. Если судить по внешности, они являлись обыкновенными врачами. Им было более других свойственно подобное одеяние. Эти люди, в отличие от магов, практиковали лечение обычными способами и, несмотря на наличие, маги небыли обделены работой. Магов не так много, что бы их хватило на всех, да и не все маги, а только их малая часть умели лечить, а не убивать. К тому же магию можно было использовать не всегда и не на всех. На Талисе существовали места, где магия не работала, и были люди, на которых магия не действовала.
Ещё четверо присутствующих были облачены в одежды некромантов - просторные чёрные балахоны со скрывающими лица глубокими капюшонами. Отчего-то все некроманты не просто носили черное, а любили этот цвет и не любили показывать свои лица посторонним. Многие считали, что это, оттого что черный цвет смерти и на их лицах лежит ее печать. С цветом может и ошибались, но в их лицах действительно имелось что-то такое, что всегда выделяло людей работающих с мертвыми на фоне всех остальных.
Двое были в красном - цвет не врачей, а истинных целителей с магическим даром. Эти хоть носили капюшоны, но с легкостью показывали свои лица и красные свои одеяния одевали только в официальных случаях. Красный ими был выбран, оттого что это цвет крови, а значит и жизни, которую они призваны спасать. Не без оснований полагали, что спасти они любого кто еще не шагнул за грань смерти. Даже при самых страшных ранах и увечьях исцеляющий мог спасти. Были известны случаи, когда эти маги сращивали разорванные надвое тела. Они могли и старость отогнать, только было это гораздо сложнее, даже чем исцелить разорванного напополам.
Остальные люди в помещении были облачены в обычные гражданские сюртуки и военную форму. В форме было большинство оставшихся, а в сюртуках всего двое: некий наблюдатель от имперской канцелярии и тот, кого человеком уже не считали. Один из тех, что были в форме, носил на ней богатые украшения и знаки различия полковника, или если быть точным так бы его на земле. Тут его звание называлось совсем иначе, но перевести для землян его можно было только так. Ну а как еще назвать того кто может командовать воинским формированием аналогичного размера. Он непосредственно отвечал за все происходящее. Эрл Ван Будх являлся куратором именно этого проекта и если что в первую очередь звезды на мундир или шишки на голову должны были просыпаться именно на него.
Остальные в форме не участники проекта, но люди кровно в нем заинтересованные. Наблюдатели и прочие, прочие, прочие. Например, среди них был командующий ИЦ полковник эрл Паор Мома. Он был посвящён далеко не во все тонкости проекта и от него во время практической части ничего не зависело, но он проводился на объекте его подчинения так что он не мог не переживать за его успех или провал. На его долю шишек как впрочем, и звёзд тоже могло хватить с избытком.
Помимо простых людей и магов в комнате находилось существо, которое являлось скорее устройством, нежели человеком. Именно оно единственное, помимо канцелярского наблюдателя, и было облачено в сюртук. Это существо все же было сильно похоже на человека и когда-то именно им и являлось. Если быть точным он был мужчиной, осужденным за одно из тех преступлений, за которые осуждали на смерть. Таких преступлений было немало, и раньше пропадал большой массив человеческого ресурса, но выход был найден. Уже довольно давно существует практика замены умерщвления тем или иным способом на казнь куда более практичную и куда более страшную. Из этих осужденных делались безвольные неспособные соображать самостоятельно существа.