Палач Иллюзии. Книга 2
Шрифт:
Насчет Шайтана узнавать у Фатимы не стала.
И без того она обеспокоится тем, что Фархад вот уже который день не даёт о себе знать, да ещё и, будучи многодетным отцом и при жене хоть куда, гулять вздумал с какой-то белобрысой селёдкой две недели без перерыва.
Фатима, перезвонив сразу после моего сообщения, так как не умела быстро печатать, обескуражила меня своим безропотным отношением к легкомысленному поведению её сына.
– Терпи, Катя. Фархад хороший. Но так получилось, что он загулял. Погуляет и вернётся. С кем не бывает…
– Мам,
– А чего ты ожидала, Катя? Клевала его, клевала… То тебе не так, это не так… Жалуешься на него, ругаешься, спите отдельно…
Так это я, оказывается, виновата в том, что Фархад на баб других кидается и не считает важным о жене своей с тремя детьми подумать?
– Он тоже не железный. На работе весь день пашет, без сил домой приходит, внимания твоего хочет, – продолжала свекровь обвинять меня вполголоса. – а ты не готовишь ему, ничего по дому не делаешь…
– Стирает, убирает и готовит у нас прислуга. – поспешила я озвучить причину, почему бездельничаю, по мнению свекрови. – Фархад сам настоял на том, чтобы я не напрягалась. И сам нанял прислугу.
– А ты бы взяла и сама что-нибудь сделала. Хоть что-то, чтоб его порадовать. Ты даже не спрашиваешь, как прошёл его день. Он тебе всё своё отдает, а в ответ ничего не получает. Думаешь, ему нравится твоё безразличие? Тебе, Катя, очень повезло кстати, что он терпеливый. А вообще, не каждый мужчина вытерпит такое отношение к себе…
– Мам, вы действительно думаете, что Фархад мне честно расскажет, как у него день прошел? Пробовала спрашивать, у него всегда либо "нормально", либо "это тебя не должно волновать". Всё! На этом наши разговоры о работе закончены. Он не хочет обсуждать это со мной. Он же сам себе на уме, понимаете?
– Кать, я всё понимаю. Тебе обидно и скучно. Но и он не может сидеть над тобой сиднем. Ты дома, он работает. Вас вон сколько, а он один на всех вас. Ему и так непросто было переключиться с одного образа жизни на другой, а ты требуешь с него и требуешь без конца. Дай ему отдохнуть хоть немного. И так, бедный, перегружен. Пашет и пашет, всё для вас старается. Надолго его, в таком темпе, знаешь ли, не хватит. И так вон уже сколько сделал, и для тебя в особенности. Умей быть благодарной за то, что он тебе даёт.
Я бы поспорила с ней насчёт того, что одному Фархаду тяжело живётся, и он один тут старается, а мы сидим у него на шее и указы раздаем. Мне иногда тоже развеяться хочется, а не сидеть в четырех стенах и куковать в одиночестве, как сейчас. Но я же не бегаю по мужикам.
– Вы живёте вместе всего ничего, не притерлись друг к другу толком. – свекровь же категорически не хотела признавать то разумное, что её сын виноват. – Он у меня замечательный мальчик. Заботливый, ответственный, в беде никогда не оставит, из кожи вон вылезет, только бы всё у тебя было. Прояви ты к нему снисходительность уже. Сколько ж можно его долбить по загривку?
С Фатимой говорить было бесполезно. Она настроена меня полоскать, а не жалеть.
Обидно, что в такой ситуации она меня не поддержала.
– Так вы позвоните или нет? Мне, как жене, не хочется навязываться его любовнице и просить, чтобы она дала ему трубку, понимаете? Мало ли, вдруг я не вовремя позвоню…
Фатима заговорила ещё тише. По всей видимости, рядом с ней находились люди.
– Кать, я тебя понимаю, как никто. Вот уж поверь, и в моей жизни такое было. Позвоню, но позже. Сейчас я не одна.
– Мам, а вы не можете приехать к нам? – попросила её, потому что не хотелось находиться одной еще одну неделю.
Мне нужно было общество хоть кого-то.
Я запомнила слова ясновидящего про то, как должна себя вести, чтобы не стать Фархаду врагом. Но предстоящие дни и ночи коротать без него, зная, что он развлекается с Соней, пока я кочевряжусь от скуки и ревности, казались для меня невыносимыми.
Потому я понадеялась, что Фатима сможет отвлечь меня от постоянных думок.
Каково же было моё удивление, когда Фатима отказала мне в просьбе. Впервые за всё время отказала, сославшись на то, что у неё заболела сестра.
Я и не знала, что у Фатимы есть сестра. Но посчитала, что сейчас не время об этом распрашивать. Ведь Фатима находилась не дома. Ей было неудобно разговаривать.
– Проведать её еду. Тяжелая стала что-то. Ей нужнее я, понимаешь?
– А вы где, мам? На вокзале, что ли?
– Я в автобусе, Кать.
– Позвоните ей, как приедете. Не забудьте только. Я очень на вас надеюсь. Позвоните как сможете…
– Хорошо, позвоню. Если тебе срочно нужна моя помощь, смогу прилететь через неделю, не раньше…
– Не надо. Не прилетайте. Поберегите здоровье.
– Ты пропадаешь, Катя. Не слышно половину.
Связь оборвалась.
Перезванивать я не стала.
Свекровь в этом деле оказалась не помощник.
"Терпи, казак – атаманом будешь."
Кому бы позвонить, кто б меня понял? Жанну из списка друзей исключила. Алисе не до меня сейчас.
Остаётся Таня. Едкая, токсичная, но зато она не станет делать из Фархада жертву бл*дских обстоятельств.
Позвонила Тане.
Будучи уверенной в том, что она уж точно не откажется прилететь.
– Не могу, Кать. У мамы ноги отказали.
– Как же так? Что говорят врачи?
Маму её, тетю Олю, жалко, конечно.
Почему она вдруг слегла? Что с ней произошло?
И у Фатимы сестра заболела. Что за напасть постигла их обеих?
– Ой, не спрашивай. Убила бы их… Рассказывай, что у вас приключилось. Давно тебя не слышала.
У Тани тоже нашлись веские аргументы не прилетать в гости, а потому пришлось обсудить всё насущное по телефону.
Так и прорывало промыть кости свекрови и предать осуждению её раздражающую манеру защищать сына, каждый раз выставляя виноватой меня во всём, что бы не происходило.