Палач Рима
Шрифт:
Веспасиан широко расставил ноги и весь напрягся в ожидании носового толчка. Но в самый последний момент трирема отклонилась влево и подняла весла правого борта.
Веспасиан услышал, как Раскос выкрикнул очередной приказ, а в следующий миг их корабль отклонился вправо в попытке обойти трирему. Похоже, капитан пиратского судна предвидел этот маневр. Как только нос квинквиремы описал дугу, он убрал весла левого борта и, со всей силы толкнув рулевые, вернул свое небольшое, более маневренное судно в прежнее положение. Затем почти вплотную подвел его к левому борту квинквиремы, осыпая ту с близкого расстояния стрелами. За этим тут же последовала попытка взять судно на абордаж.
Какую команду отдал Раскос, — был ли это приказ убрать весла или что-то еще, — этого Веспасиан не мог
Лишившись весел правого борта, квинквирема завертелась на одном месте, отходя от своей мучительницы-триремы, которая продолжала двигаться прямым курсом, обламывая остатки весел. Вскоре ее нос поравнялся с мачтой, и группа захвата из тридцати человек временно оказалась в ловушке. Толчки прекратились, и верхняя палуба застыла неподвижно.
Как будто по сигналу, все тотчас вскочили на ноги, отлично понимая, что если хотят жить, то дорого буквально каждое мгновение. Расстояние было слишком близким для стрельбы из лука, и тогда враги просто бросились друг на друга в рукопашную. Веспасиан выхватил из ножен меч и прыжком устремился вперед, слыша, как вокруг него со свистом рассекают воздух ромфайи фракийцев. Исполненный ярости, он бросился на ближайшего противника. Не имея, в отличие от пирата, щита, он тем не менее левым плечом врезался в обитый кожей деревянный оплон и оттолкнул его владельца назад. В следующий миг, словно молнией, сверкнув мечом, из-за щита замахнулась рука противника прямо на Веспасиана, вынудив его занести свой меч высоко над головой, чтобы затем обрушить его на вражеское запястье. Мгновение, и его клинок полоснул пирата по руке. Фонтаном брызнула кровь. Пират с криком отдернул руку, вернее то, что от нее осталось. Отсеченная кисть с зажатой в ней рукояткой меча с глухим стуком упала на палубу. Быстрый выпад, нацеленный противнику в горло, и крик оборвался. Веспасиан, не теряя зря времени, схватил его щит, присел и огляделся по сторонам. Справа от него Сабин и Артебудз сошлись с противником в рукопашной схватке. Слева Магн и Ситалк, а также Гейдрес со своими фракийцами и остатками команды, словно косцы на пшеничном поле, размахивали ромфайями, прокладывая себе дорогу среди пойманных в ловушку пиратов.
Привыкшие нападать на суда в южной части Эгейского моря, где защитники чаще сражались на коротких мечах, пираты сбились в кучку под натиском длинных искривленных двуручных клинков, обрушивавших удары направо и налево.
Не зная дисциплины воинского строя, они, вместо того чтобы образовать из щитов стену, позволили фракийцам разобщить их и теперь платили за это дорогую цену отсеченными конечностями и головами, которыми уже была усеяна обагренная кровью палуба.
Наступая справа, Веспасиан вонзил свой меч прямо в глаз противнику Сабина, после чего переключил внимание на растерянного юношу, который, сжимая в дрожащей руке меч, на нетвердых ногах отступил к самому борту. В следующий миг между ними, разбрызгивая на лету кровь, пронеслась чья-то отрубленная голова. С выражением неподдельного ужаса на лице молодой пират вскрикнул и полетел за борт. Веспасиан рассмеялся ему вслед.
— Что смешного? — прорычал у него за спиной Сабин.
Веспасиан обернулся. Сабин, с ног до головы забрызганный кровью, смотрел на него так, будто не верил своим глазам. Палуба вокруг них была завалена телами мертвых пиратов. Впрочем, были среди них и мертвые фракийцы. Схватка закончилась.
— Просто мне сейчас попался тот, кто предпочел утонуть, нежели с честью принять бой, — ответил он, не в силах унять смех. — Хотя что в этом смешного, я и сам не знаю, — добавил он. стараясь взять себя в руки.
Их разговор оборвал громогласный рык Раскоса, проревевшего очередной приказ. Братья подняли глаза. В ста шагах от них трирема вновь выпустила весла и теперь снова разворачивалась к ним носом. Но что еще хуже, от второго корабля их отделяло не более полумили, и расстояние это стремительно сокращалось. Вскоре они услышали, как мерный стук барабана сменился пронзительной дробью: это второй корабль приготовился идти на таран.
Веспасиан глянул за борт. Внизу, прямо под ним, отсутствовала примерно половина весел, а те, что уцелели, свисали в воду. Не надо было быть моряком, чтобы понять: квинквирема утратила способность маневрировать. На ее борту они оказались в ловушке. Еще несколько мгновений, и второе пиратское судно протаранит их, после чего обе триремы возьмут их на абордаж. Двум же командам пиратов сразу они никак не смогут дать отпор. И Веспасиан понял: им всем грозит верная гибель.
— Сабин! — крикнул он брату, а сам бросился на корму к Раскосу. — Возьми Магна и выведите Ротека из клетки!
Лавируя между матросами, которые сбрасывали в море мертвецов и отсеченные конечности, он пробежал через всю палубу. Тем временем Гейдрес пытался организовать оборону судна — расставлял по обоим бортам отряды защитников, которые постараются отбить абордаж.
Добежав до кормы, Веспасиан наконец увидел Раскоса. Тот на повышенных тонах спорил о чем-то с надсмотрщиком.
— Раскос! — крикнул он капитану, вклиниваясь в их спор. — Нам нужны люди.
Капитан посмотрел на него как на идиота.
— Где я тебе их возьму? Это посреди моря-то?
— Внизу их более двухсот.
— Но ведь это рабы? Кого я тогда посажу на весла?
— Но ведь сейчас они не гребут, да и времени на то, чтобы попытаться бежать, у нас нет. Если корабль потонет, на дно пойдут и они, и мы. Вот о чем был твой сон. Ты должен освободить их всех до одного и дать им в руки оружие. Если мы хотим остаться в живых, за свою жизнь мы должны сражаться сообща, они и мы.
Раскос бросил взгляд на триремы. Те были так близко, что решение он принял мгновенно.
— Ты прав. Если они будут сражаться с нами бок о бок, у нас есть шанс отбить обе атаки. Пусть Гейдрес принесет к люку все имеющееся оружие, — с этими словами капитан посмотрел на надсмотрщика, который с растерянным видом стоял рядом, не веря собственным ушам. Не иначе как он опасался, что освобожденные рабы захотят выместить на нем и его подручных свой гнев. Раскос прочел его мысли.
— Свои страхи оставь на потом, если оно будет, это «потом». Бери ключи и освободи от цепей всех до последнего. Я спущусь вниз, чтобы поговорить с ними.
Веспасиан бросился на поиски Гейдреса. Нашел он его в тот момент, когда на палубу, кося ряды защитников судна, обрушился первый залп стрел с ближайшей триремы.
— Сражаться бог о бок с рабами? — хмуро бросил ему Гейдрес, когда Веспасиан посвятил его в свой план. — Это что-то новое. Ладно, будем надеяться, что они станут сражаться вместе с нами, а не против нас.
— Есть только один способ это выяснить! — крикнул в ответ Веспасиан, бросаясь к люку, что вел на весельную палубу. Не успел он до него добежать, как корабль содрогнулся, и он, потеряв равновесие, упал на палубу. Это первая трирема попыталась протаранить их, но, на их счастье, не сумела развить нужную скорость, а потому окованный бронзой таран лишь потряс их судно, не причинив корпусу вреда. А вот вторая трирема летела на них стрелой, и до нее оставалось не более трехсот шагов. Веспасиан бросил щит и по приставной лестнице быстро спустился вниз.