Палач в нетерпении
Шрифт:
— А что? — встрепенулся Андрей. — У тебя есть опасения?
— Дело в том, что в двенадцать у них никто не поднимал трубку. Я решила, что они спят, и не стала настаивать. Но теперь, я думаю, есть смысл дозвониться…
— Чтобы сообщить, что мы полные придурки и прямо у нас под носом подкинули очередной пасквиль, — хмыкнул Пенс. — Правда, нам удалось поймать Витеньку, но он настаивает, что положил только трогательную розочку. И я ему, кстати, верю.
— Спасибо, — наклонил голову в шутливом полупоклоне Виктор. — Я уж думал,
— Не за что, — ответил Пенс. — Просто по Сашкиным раскладкам этот извращенец отличается умом, а у тебя его никогда не было.
— Какой же ты милый, брат! Даже в своих добрейших чувствах умудряешься оставаться таким же честным и бесхитростным!
Слушать их словесную дуэль было невыносимо, тем более что они отвлекали меня от моих мыслей. К тому же из моей головы не выходила эта легкая тень, что мне почудилась возле подъезда.
Или ничего мне не почудилось?
— Грош тебе цена, Данич, — пробормотала я, закуривая и выходя на улицу. — Сама вот подумай, лапонька моя, как это ты смогла упустить преступника, если это тебе совсем и не почудилось?
И хотя в глубине души я все-таки надеялась, что мне просто все привиделось, я чувствовала себя омерзительно.
Тем более что — палач-то был уже в нетерпении!
Вот эта мысль заставляла меня нервничать. Я с трудом сдерживалась, потому что сейчас напряжение уже начинало достигать своей высшей точки — и что потом?
Не найдем ли мы нашу Татьяну лежащей на полу в точно такой же позе, как та, которая уже никогда не сможет подняться?
Я стиснула кулаки.
— Ах, знать бы, кто ты, голубчик, — пробормотала я.
Но пока мы этого не знали! — Саш, — раздался за спиной голос верного Пенса. — Ты в порядке?
— В порядке, — вздохнула я. — Только кажусь себе полной дурой.
— Почему? — удивился Пенс.
— Почему кажусь или почему дурой? — усмехнулась я. — Ты еще спрашиваешь…
На горизонте уже стало светлеть. Я потушила сигарету.
— Наверное, звонить Татьяне уже не стоит. Хоть одного результата нам удалось достичь — мы не позволили негодяю омрачить ее праздник!
— Значит, ты тоже не считаешь, что письма подкладывал Виктор? — с облегчением выдохнул Пенс.
— Не знаю, Пенс, — устало отмахнулась я. — Вообще ничего пока не знаю. Я ужасно хочу спать. Это единственное, что я хочу, потому как мысли меня только раздражают. И еще я очень замерзла. Видишь, как я банально мыслю? А вот палач мыслит небанально. Он у нас в нетерпении!
Я развернулась и пошла к мотоциклу. Пусть Ларчик сам разбирается с Виктором.
У меня все надежды были на завтрашний вечер.
Лишь бы только с Татьяной до него ничего не случилось!
Как мы добрались до дома, я не помню. Кажется, я проспала всю дорогу, уткнувшись носом в Пенсову
Очнулась я, во всяком случае, уже перед собственной дверью, заботливо открытой Пенсом.
Добрая мама оставила свет включенным, а сама спала.
«Счастливица», — подумала я, потягиваясь.
Наконец-то я оказалась в мягкой, уютной постели и блаженно потянулась. Скоро мне даже удалось согреться.
Только вот сон как рукой сняло. Сейчас я вдруг отчетливо поняла, что тень мне эта дурацкая совсем не привиделась!
Да была она, была, эта проклятая фигура, мелькнувшая с призрачной быстротой!
Высокая, только вот не поймешь, кому она принадлежала — мужчине? Женщине?
Возможность обоих вариантов присутствовала в равной степени.
Я лежала, вытаращив глаза, которые закрывались от усталости, и проворачивала в уме тот кадр, как на видео, как на лонг-плее…
Я оборачиваюсь. Дверь приоткрыта.
Значит, он нас видел или по крайней мере знал о нашем присутствии? Более того, он был уверен в том, что тут появится Виктор! Он ведь и его ждал, гаденыш!
Следующий вопрос тоже казался мне сложным.
Предположим, что человек выходит из подъезда, стараясь проскользнуть незаметно. Но ведь он же человек, а не угорь? Тогда как это ему удалось так быстро исчезнуть?
Если наш «мистер икс» был на машине, тогда почему мы не слышали шума? Даже если очень тихо завести мотор, все равно в ночной тишине его будет слышно. Шаги тоже будут слышны — тот, кто хоть раз не спал ночью, поймет, что я имею в виду. Даже самые тихие шаги в ночи звучат гулко.
Ну разве что наш неведомый фантом разгуливал по городу в домашних тапочках!
И по траве.
А из этого вытекает что, Александрина?
Что он живет рядом. И что шел он действительно по траве. Газон же действительно возле дома Татьяны присутствует, и если предположить, что он шел по нему, то…
«Сейчас начнутся извращения, — предупредил меня мой усталый мозг. — Давай-ка подумаем об этом завтра. Тем более что утро вечера мудренее…»
— Да уже утро, — ответила я своему засыпающему рассудку. На улицу уже вышли дворники. И, кажется, снова начинается дождь.
Вот ведь в чем беда — никаких следов этот паразит не оставил… А если и оставил хоть один малюсенький следочек, дворники и дождь в данный момент с ним расправляются.
Я провалилась в сон, как в канализационный люк, даже не успев ему посопротивляться.
Я опять стояла во дворе Татьяниного дома, но теперь я всматривалась в дверь ее подъезда, ожидая Его.
Мои глаза устали от напряжения. А из подъезда никто не выходил.
Вся улица была засыпана лепестками роз и белыми листками, на каждом из которых были приклеены заглавия разных книг. Они недовольно шуршали, когда ветер поднимал их с земли, и бросались мне под ноги, как будто искали защиты.