Палач времен
Шрифт:
Люди стояли тесной группой посреди гостиной бункера Железовского и озирались, восхищенные простотой переноса всей команды из одной Метавселенной в другую. Особого потрясения не испытали даже соотечественники Руслана, для которых преодоление колоссальных временных и пространственных бездн действительно становилось уже почти обыденным делом. Лишь Олег Борисович пробормотал, больше для себя, чем для остальных:
– Хотел бы я знать, как он переносит нас с такой точностью… а не дай бог промахнется, и мы выйдем внутри горы?
– Не промахнется, – скупо улыбнулся Ромашин. – Трансгресс – это уже не просто линия связи или тоннель метро и даже не «сверхструна», это принцип, пронизывающий все Ветви Древа Времен, средство контроля за поведением Игроков. Вот почему Палач намеревается его уничтожить.
– Располагайтесь, – широко повел рукой Железовский. – Я узнаю последние новости и попытаюсь отыскать моего друга. Захотите ознакомиться с нашей жизнью, включайте информ.
Он вышел.
Гости патриарха зашевелились. Те, кто еще не видел его секретного жилища, стали с любопытством осматриваться. Ромашин начал готовить стол, призвав на помощь женщин. Златков подключился к вириалу инка, располагавшемуся в кабинете хозяина. Гаранин подсел к Белому и Жданову и стал донимать их вопросами о смысле Игр, о моральной ответственности Игроков и о способах их воздействия на Ветви. К этой же группе, рассевшейся по креслам в гостиной, присоединились и Руслан с Маркиным и Пашей.
Однако отдых команды длился недолго. Не успели они пообедать, как вернулся Железовский. И не один. С ним в гостиную вошел невысокий, хрупкий на вид мужчина с шапкой черных, с проседью волос и черными, бездонными, всепонимающими глазами отшельника и провидца. Он оглядел компанию, сидевшую за столом, задержал взгляд на металлической туше Трангхи, затем на Иворе (тот вздрогнул и с удивлением раскрыл глаза шире), поклонился. Все разговоры за столом стихли.
– Прошу любить и жаловать, – сказал Железовский. – Габриэль Грехов.
– Кто из вас Игнат Ромашин и Павел Жданов? – спросил Грехов низким голосом.
Ромашин и Жданов переглянулись. Павел приподнялся:
– Жданов.
– А вы, очевидно, Атанас Златков? – посмотрел Грехов на ученого.
– Вы весьма проницательны, – с тонкой иронией сказал Златков.
Грехов едва заметно улыбнулся.
– Этого у меня не отнять. А вы – Ивор Жданов, оператор. – Он кинул взгляд на Ивора. – Я хотел бы побеседовать с вами. Остальных очень прошу не обижаться. Кое-какие вещи вам лучше не знать.
Он вышел.
Железовский развел руками.
– Ради бога, не сердитесь, я потом все объясню. Идемте в мой кабинет.
Ромашин, Ивор, Златков и Павел Жданов последовали за ним. Металлический псевдочеловек Трангха шевельнулся, вырастил ноги и, смешно переваливаясь с боку на бок, засеменил за делегацией.
В гостиной стало тихо.
– М-да! – промычал Олег Борисович. – Не нравится мне эта дискриминация…
– И мне, – мрачно поддержала его Мириам. – Мы тоже кое-что знаем и умеем.
– Не переживайте так, – философски заметил Гриша Белый. – В свое время я тоже обижался, когда мне отводили, как мне казалось, вторые роли. Пока не понял: каждый сверчок должен знать свой шесток. Каждый должен быть на своем месте. Паша Жданов всегда был вождем, а я всегда ему помогал. И без меня он точно не обошелся бы. Какие обиды? Пусть совещаются, они – лидеры, и это надо признать спокойно и без напряга. Все, что нам надо знать, мы будем знать. Главное – не подвести людей, хорошо сделать дело, ради которого мы все собрались.
– Правильно, – кивнул Руслан, подмигивая Надежде. – Мы все так думаем. Просто Олег Борисович никак не может забыть, что был полковником.
По лицам оставшихся в гостиной промелькнули улыбки.
– Ну вот, получил ни за что, – проворчал Гаранин. – Я же не о себе забочусь. Почему бы этим… э-э… лидерам не выслушать людей с опытом?
– Наш опыт тут неприменим, – покачал головой Руслан. – Мы даже еще не вышли на уровень судебного исполнителя, а масштабы Игры и вообще недоступны воображению. По крайней мере – моему.
– Игра идет на всех этажах мироздания, на всех уровнях, – добавил Белый. – Трудно сказать, где ее дыхание не отражается на судьбах миллионов живых существ. Уровень социума биологических систем – один из самых низких и, может быть, один из самых болезненных и жестоких. Но если Палачу не давать отпора в мелочах, он легко выиграет по-крупному.
Гостиной завладела тишина. Гаранин задумался.
– Вы правы, Гриша, – успокоилась Мириам. – В этой компании я согласна выполнять любые роли. Давайте-ка пить чай, я лично предпочитаю зеленый. Могу приготовить.
– Я помогу, – с готовностью поднялась из-за стола Надежда.
Мужчины объединились вокруг Белого, и Григорий рассказал им историю с предательством «своего» Федора Полуянова, в результате которого Павел Жданов, Атанас Златков и сам Белый оказались блокированными в «засыхающей» Ветви. Женщины принесли подносы с ароматно дымящимися чашками, пристроились к слушателям. Вскоре разговор стал общим. Всем было интересно выслушать друг друга и поделиться собственными наблюдениями. Когда очередь дошла до Руслана, в гостиной появились сосредоточенные Ромашин, Ивор, Павел Жданов и Железовский.
Все молча смотрели на вернувшихся, переводя взгляды с одного на другого.
– Вы словно заговорщики, – проговорил наконец Олег Борисович. – Что решило уважаемое собрание?
Ромашин покосился на товарищей.
– Собрание решило продолжать в том же духе. Первым делом надо вытащить из ловушки отца Ивора. Затем максимально освободить другие застрявшие группы, пока еще работает трансгресс. Когда у нас наберется достаточно сил для перехода на качественно иной уровень, тогда попробуем объявить Палачу предупреждение за грубую Игру. Возражения есть?