Палач времен
Шрифт:
Златков указал на торчащую из льда серебристую головку бутылки и исчез.
Ивор поднялся, достал бутылку и прочитал:
– «Абрау-Дюрсо. Брют-классик».
– Видать, на их Земле тоже делают хорошее шампанское, – весело проговорила Мириам. – Отличается только названием: наше шампанское никогда не называли брют-классик.
Ивор откупорил бутылку, разлил вино в бокалы, подал девушке. Мириам подняла свой бокал.
– Предлагаю тост.
– Неудобно без хозяина, – пробормотал молодой человек.
– С ним мы тоже выпьем. За успех безнадежного дела.
Ивор помедлил, потом дотронулся бокалом до бокала спутницы и отхлебнул глоток.
– Наше дело не безнадежное, – уверенно заявил он.
Появился Златков, поднял свой бокал.
– За встречу, соотечественики.
Они сделали еще по одному глотку. Златков посмаковал вино, допил и поставил бокал на стол.
– А теперь с вашего разрешения мы покажем вам схему взаимодействий главных сил Древа Времен, или, как вы изволили выразиться, пространство Игры.
Свет в помещении погас. Затем пол под ногами сидящих людей засветился и протаял в глубину. Они повисли над белесой бездной, в которой начала проявляться ажурная ветвящаяся конструкция, состоящая из множества объемных фигур. Лишь спустя какое-то время зрителям стало понятно, что означает эта конструкция.
Она изображала игроков в шахматы, сидящих за столом с шахматной доской. Один игрок слегка напоминал фигуру человека с рогатой головой, второй – многорукое существо с лиановидными конечностями и папоротниковидным туловищем. Шахматная доска тоже казалась ажурной, а фигур на ее полях было гораздо больше, чем в известной земной игре, и каждая фигура пускала вверх перья папоротника, кое-где соприкасающиеся и прорастающие друг в друга. Мало того, и игроки, и столик, и доска тоже соединялись и прорастали друг в друга, создавая удивительную живую композицию, каждая часть которой влияла на соседние.
– Древо? – неуверенно проговорила Мириам.
– Его символическое изображение, – раздался голос невидимого Златкова. – Каждая веточка и листик папоротника есть Ветвь Древа, отдельный его домен. Теперь смотрите.
Фигуры игроков вдруг ожили.
Один из них сделал ход – передвинул «пешку» на шахматной доске. И тотчас же несколько листиков папоротника, вырастающего из головы «пешки», пожелтели и осыпались, а листики соседней фигуры, которой коснулся стебель папоротника, стали чернеть и сворачиваться.
Еще ход.
Игрок в облике рогатого человека взял фигуру.
Мгновенно весь куст папоротника на пешке, которую он съел «ладьей», усох и рассыпался в прах.
Его противник ответил атакой «ферзя», тесня «ладью».
Произошло изменение конфигурации ветвей папоротника на десятке фигур сразу. Многие листики также начали сохнуть, менять цвет или превращаться в живых «гусениц», падающих на шахматную доску и растворявшихся в ней. Но появились и новые зеленые побеги папоротника, а чернеющие листики начали оживать, распрямляться.
– Конечно, это лишь упрощенная схема Игры, – проговорил Златков. – Я не мог изобразить всех действующих сил, ибо их намного больше двух. Но основных Игроков два – Палач и Мера. Остальные фигуры на шахматной доске – цивилизации более низкого уровня.
– Люди – это пешки? – робко спросила Мириам. – Самые слабые фигуры?
– Нет, милая барышня. Их уровень немного выше. Хотя обольщаться не стоит.
Игроки с их стульями и столом исчезли. Проявилась прежняя обстановка комнаты для бесед. Златков оценивающе смотрел на гостей.
– Вы удовлетворены, оператор?
– Да, – тихо сказал Ивор.
– Разумеется, сравнение Игры с шахматной партией не совсем корректно, она больше похожа на такие игровые виды спорта, как баскетбол или водное поло, где допустимы грязные приемы, не всегда регистрируемые судьями. Но представление об Игре получить можно. А теперь давайте обедать. Что-то я проголодался.
Словно по мановению волшебной палочки, посреди комнаты возник стол, уставленный тарелками и блюдами с закусками. Златков сделал приглашающий жест, и гости не заставили себя упрашивать. Через минуту они сидели за столом и ели.
Выбора блюд не было, как не было и меню, но все блюда точно отражали вкусы и аппетиты землян, из чего Ивор сделал вывод, что хозяин каким-то образом предварительно подслушал их мысли и желания. Однако заострять на этом внимание Жданов не стал. Если Златков и поступил так, то лишь для того, чтобы угодить гостям.
Обед прошел в молчании. Блюда сменялись сами собой и исчезали в неизвестном направлении, будто за едоками ухаживали невидимки. Затем на столе появились широкие бокалы с малинового цвета напитком, в котором вспыхивали золотистые искорки, и Златков сказал, беря один из бокалов:
– Вельми рекомендую. Мое творчество. Сварено из местных трав и ягод.
Он отхлебнул напиток, подержал во рту и проглотил.
Ивор тоже сделал глоток. Напиток был кисловато-сладким, приятным на вкус, освежающим, с горьковатым запахом миндаля, в нем лопались воздушные шарики и щекотали язык.
– Ну, как?
– По-моему, замечательно! – похвалил напиток Ивор.
Мириам отпила полбокала, зажмурилась, помотала головой. Глаза ее расширились.
– Великолепный букет! Дадите рецепт?
Златков засмеялся.
– Женщина везде женщина, даже за тридевять земель от родной Солнечной системы. Пусть это будет моим фирменным секретом. Все равно таких растений вы нигде больше не найдете. Итак, дорогие гости, пора прощаться. Меня ждут неотложные дела, да и терпение флориан небесконечно. Что еще я могу для вас сделать? В пределах моих возможностей, разумеется.
– Мы будем чрезвычайно благодарны, – улыбнулся и Жданов. – Я знаю, что ничего случайного не бывает и наша встреча была предопределена, хотя и не знаю – кем. Возможно, бровеем Мимо. – Ивор впился глазами в лицо Златкова. – Вы с ним не встречались?