Палач времен
Шрифт:
Эту информацию Ивор принял-прочитал-почувствовал мгновенно, словно всю жизнь занимался контактами с представителями растительной формы жизни.
И, наконец, на грани восприятия Ивор получил слабый мысленный отклик, похожий на удивленный взгляд отца. Впечатление было такое, будто луч «пси-локатора» молодого Жданова, настроенный на определенную ментальную частоту, отразился от некоего объекта, излучавшего в примерно таком же диапазоне мыслеволн.
– Папа! – прошептал Ивор, бледнея.
Мириам, расхаживающая по плоской вершине скалы, на которой они оказались, с видом грозного сторожа, обрадованно обернулась.
– Нашел?!
– Странно… это он… и в то же время…
– Он это или нет?!
– Очень слабый сигнал… и какой-то необычный…
– Просто в данный момент отец находится далеко отсюда, может быть, даже на другой планете системы.
– Это не имеет значения… он и в самом деле сейчас далеко… на острове…
– На каком острове?
– Я имею в виду искусственное сооружение в космосе…
– Что ты мямлишь! – рассердилась Мириам. – Немедленно объясни, что ты видишь!
Ивор попытался передать ей свои ощущения, но это ему удалось не сразу. Он все еще слышал слабое эхо мыслесферы отца, выражающее удивление и беспокойство.
– Поняла, – кивнула Мириам, не забывая поглядывать по сторонам в поисках опасности. – Особенности здешней природы меня мало интересуют. Если ты узнал отца, позови его, пусть прилетит.
– Это паллиатив.
– Был бы у нас когг или хотя «голем» – сами бы отправились к нему, а так придется ждать. Предлагаю переместиться поближе к Стволу.
– Зачем?
– Какое-никакое, но убежище.
– Он же заблокирован.
– В случае чего разнесем стену Атанасовым ваксингом и пройдем внутрь, а там Стас поможет.
– Если бы все было так просто, отец давно освободился бы сам.
– Все равно шансов спастись внутри Ствола у нас больше, чем на открытом пространстве.
– Хорошо, – уступил Ивор, – полетели к Стволу, будем ждать отца там. Хотя не думаю, что на нас кто-то намеревается напасть.
– Ты забыл о словах Златкова, что на тебя, господин оператор, организована охота. Оруженосцы Палача наконец оценили твой потенциал и будут идти по следу, пока не догонят.
– Пусть догоняют, – махнул рукой Ивор, поднимаясь в воздух и направляясь к серо-коричневой горе Ствола. – Надеюсь, ты меня защитишь? Как там, у Екклезиаста? «Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего».
Мириам догнала спутника.
– Твои шутки неуместны, Жданов. Ты действительно не понимаешь, какая на тебе лежит ответственность, или притворяешься?
– Я еще молод и имею право на ошибку, – поддразнил Ивор девушку. – Вот когда стану Игроком или хотя бы Судьей…
– Будешь так рассуждать – не станешь ни тем, ни другим, – снова рассердилась Мириам. – Я уже начинаю жалеть, что связалась с тобой.
– Почему? – удивился Ивор.
– Потому что ты слишком привык к умеренности.
– Разве это плохо?
– Как говорил мудрец: умеренность – роковое свойство. Только крайность ведет к успеху.
– Ну, это несерьезно.
– А серьезность, между прочим, вообще последнее прибежище заурядности.
Ивор замедлил полет, остановился. Мириам повисла впереди с мрачным видом. Он приблизился к ней, попытался обнять, но она оттолкнула его руку.
– Нечего приставать к бедной девушке, я обиделась.
– Я больше не буду, Миа. Я все понимаю и готов и дальше следовать твоим советам.
– Правда? – недоверчиво прищурилась Мириам.
– Клянусь Безусловно Первым!
– Ох, ну вечно ты говоришь глупости, – огорчилась она. – Тебя еще надо воспитывать и воспитывать.
– Вот и займись этим богоугодным делом, – серьезно сказал Ивор. – Только прежде покайся в каких-то грехах. Помнишь, обещала?
– Обещала – выполню, но позже. Давай все-таки осмотрим Ствол, вдруг твой отец оставил на нем или поблизости какой-нибудь знак.
Предложение спутницы заставило скептически настроенного Ивора призадуматься.
– Пожалуй, в этом что-то есть, – согласился он наконец, снова устремляясь к громаде Ствола.
Однако их ждало разочарование.
Кванк хронобура в этом увядающем мире был мертв. То есть разрушен и пуст. Уже с километрового расстояния стали видны дыры, трещины, бреши и вывалы в его стенах, превращавшие здание в пустотелую развалину, сиротливо дожидавшуюся своего конца. Как ни напрягался Ивор, стараясь отыскать в двухкилометровой высоты теле Ствола «живые» зоны с энергопитанием, ничего у него не вышло. От хронобура веяло холодом, застарелой угрозой и обреченностью. Видимо, работающих хрономембран у него действительно не осталось, и теперь это была просто древняя развалина, ничем, кроме масштабов, не напоминающая о былой мощи и предназначении.
Ради очистки совести путешественники по Ветвям через одну из рваных дыр проникли в здание, побродили по этажам, везде натыкаясь на разрушенные стены, покосившиеся балки и шпангоуты, нашли зал одной из хрономембран и с минуту рассматривали оплавившиеся, потекшие, закопченные, выгнувшиеся пузырем стены, пол и потолок. Было видно, что здесь когда-то произошел мощный взрыв, и от колонны хронолифта ничего не осталось.
Обманутые в своих надеждах, они выбрались в сумеречный день планеты-лепешки, облетели Ствол кругом и поднялись на его вершину, увенчанную странным, костяным с виду гребнем. Лишь чуть позже они поняли, что это какое-то засохшее растение, а не скелет умершего существа, как подсказывали глаза.
– Да, вряд ли отсюда можно выбраться, не зная кода вызова трансгресса, – констатировала Мириам. – Если бы нам не удалось сюда пробиться, твой отец мог остаться здесь навсегда. Кстати, чего мы ждем? Может быть, поищем какой-нибудь транспорт?
– Где? – буркнул Ивор, прислушиваясь к тишине пси-эфира, в которой изредка проявлялись тихие шорохи и среди них – слабый отблеск ауры отца.
– Ну, планета ведь была когда-то обитаема. Или ты на что-то надеешься, а мне не говоришь?
– Я позвал отца… он должен был услышать… подождем немного. Если через пару часов не появится, начнем поиск сами.