Палач
Шрифт:
— Судя по всему, тебя и так выкинули из селения за блуд, — не сдержавшись, хихикнул я. — И чего дальше?
— Так я и согрешила с одним из ваших, — тихо ответила она, — много-много раз…
Слова Арвен «много-много раз грешила с вашим», сказанные шёпотом, сильно возбуждали, заставляя наклоняться к ней всё ближе и ближе, чтобы расслышать её. Она снова начала манить меня своим красивым лицом и маленькими острыми грудками. Я сделал к ней последний, решительный шаг. Вплотную приблизившись, одной рукой начал мять грудь, второй взял ладонью её лицо, повернул к себе и вновь попытался поцеловать. Но меня опять сильно укусили, теперь уже за нос, зубами, кажется, прокусила до крови.
Арвен
— Да что ж ты делаешь, грязная эльфийская сучка! Ведь договорились же! Тебе нравятся наши, тогда я дам тебе секс! И ты мне за это поможешь. Чего тебе ещё надо?!
— Ты идиот! Я любила своего гнома. Не тебя и не других людей или гномов. Мне ваш секс даром не нужен! Меня, вообще-то, насиловали много раз сегодня! Мне теперь любовная похоть больше никогда не будет нужна!
— Видимо, неправильно понял, прости, — вытирая сукровицу с носа, пробурчал я. — У меня есть мозги, только они не так работают, но ты же знаешь, как нас, рабов, воспитывали. Я мало чего понимаю в этом мире, тем более как общаться с женщинами и чего они хотят на самом деле…
Мы немного помолчали, я сел подальше от неё, стараясь не пялиться на её голые прелести. Она немного успокоилась и перестала меня бояться, продолжив историю:
— Те женщины, что обзывали нехорошими словами и били меня, были теми самыми сучками-давалками, которые надоумили меня на это дело с гномом! Хотя сами втихую постоянно развлекаются с рабами! А когда меня обвинили в этом же, то больше всех орали и били, хотя у самих была и есть куча любовников эльфов, людей и гномов. Они ведь были моими лучшими подругами, я им доверяла!
— Ну это как раз нормально, — философски заметил я. — На воре и шапка горит. Кто громче всех орёт, тот больше всех и виноват!
— Я сошлась с одним гномом, сначала это был просто секс. А потом я полюбила его, вы же необразованные, тупые и поклоняетесь нам, как богам! Ну не ты, но все остальные — идиоты-рабы. Это была нездоровая связь, я — бездетная вдова, заботилась о моём гномике, как о глупом ребёнке. А он боготворил меня, как… мать и старшую, свою госпожу. Ну и трахались мы как кролики, этого тоже не отнять. Так продолжалось долго, я его защищала от других, но наши, которые эльфы, стали что-то подозревать. А потом, чтобы его не били, я забрала гнома домой из сарая, поселила у себя. Тут нас и схватили окончательно, на горяченьком. Ворвались, когда мы были в постели, нежились. Сняли его прямо с меня!
— Ну и чего? Тебе-то почему досталось? — удивился я. — Такое несколько раз видел в своём поселке! За противоестественную связь с эльфийкой человека или гнома оскопляют, отрезая яйки, уд, или просто убивают. В лучшем случае «негодяя» бьют батогами. Но тебя максимум должны были отхлестать плетью, и всё!
— Не совсем, всё не так! В наказание эльфийка должна оскопить, а то и убить своего любовника лично! Я не смогла такого себе позволить. Я люблю… любила покойного, — Арвен опять расплакалась. — А потом его довольно долго пытали на моих глазах, лишь затем казнили. А меня приковали тут, у священного дерева. Мол, если меня не съедят дикие звери, то быть посему — живи. Но если даже меня не сожрут твари, то всё равно выкинут из селения скитаться по лесам. Отняв имущество, в чём мать родила, без гроша в кармане. Просто снимут эти цепи и пинком отправят подальше от дома!
— Надо было убить того гнома, — я позволил себе читать не нужные никому нравоучения. — Его всё равно убили, так и так убили же! Это было бы не предательство, а вроде рационально и логично. Хотя бы ты осталась в живых, не битой и с деньгами! Нашла бы через время себе нового раба: гнома или люда. Например, меня, только я не раб — в сто раз лучше и умнее этих тупиц!
— Ты совсем, что ли, дурак и не понимаешь? Я не считала его за раба или за тупое животное! Я любила его! И мне никто не нужен, кроме него, — закричала Арвен на меня.
Подойдя к ней снова на расстояние шага, склонившись к её лицу, я тоже заорал на неё в ответ, выплёскивая на неё свою боль. Слова вылетали из меня вместе с частичками слюны, попадая прямо на лицо эльфийки, от чего она морщилась, жмурила глаза:
— Откуда мне знать про «любовь»? Я не знал ни отца, ни мать, ни родню, ни человеческого к себе отношения! Наш учитель, серый эльф, единственный взрослый, которого мы знали и тянулись к нему поперву, только бил нас, а девочек растлевал и насиловал. «Спасибо» ему лишь за то, что он был стопроцентный гетеросексуал, и меня сия горькая чаша миновала. Что я знаю о любви, о чувстве прекрасного? Ты говоришь об этом, а я вдруг понимаю, что есть такая тёплая, нежная и мягкая эмоция. Любить женщину, солнце, родину, родителей, саму жизнь, себя. Вы всё это отняли у меня, у нас, у «низшей расы»! Я лишь выживал и скулил у ваших ног, будучи недоразвитым, необразованным рабом. Я ведь даже хотел над тобой снасильничать. Как ваши эльфы насиловали наших каждый божий день, не спрашивая о нашем на то согласии и желании. Знаешь, для меня изнасилование, секс, любовь — это, можно сказать, синонимы. До сего момента я не различал их. Я ничего другого не знаю благодаря тебе и таким, как ты. Для меня слово любовь ассоциируется с вкусно пожрать и сладко поспать, то есть я ЛЮБЛЮ есть и спать!
Глава 7. Эльфизм Головного Мозга.
Мои слова проняли эльфийку, она закрыла глаза, ненароком оплёванные мною, и беззвучно заплакала. Я хотел дальше ругаться, сказав, что ещё думаю о них… но вдруг почувствовал, что у меня самого глаза на мокром месте. Мне самому стало тошно, чувство горечи начало душить меня. Вытерев скупую мужскую слезу и быстро взяв себя в руки, сказал ей, успокаивая:
— Слушай, у меня предложение к тебе! Для начала забудем, что мы слишком разные. По ходу, у тебя есть только я, а у меня только ты. Давай с этим жить дальше и как-то мириться? Вместе, поможем друг другу.
Она беззвучно рыдала и не слушала меня. А я думал о том, что эльфа Арвен красивая, что опять еле сдерживаю себя, чтобы не полюбить её прямо тут, распятую на дереве. Пока она в цепях, такая нежная, беззащитная, побитая и расплакавшаяся. Покрыть её, как самец самку, как бы накрыть собой и защитить от всех невзгод вокруг. Но если начать думать верхней головой, то всё пропало, мне не обломится. Арвен ясно дала мне понять, что никого, кроме покойного гнома, не хочет. Это было трудно принять моему самолюбию и сексуальным, изголодавшимся желаниям, но если не применять силу, то придётся с этим смириться и жить как получится.
Мне нужен доступ к местным торговцам, кузнецам, к рынку. А через серую эльфу всё это достижимо! Ещё мне нужен собеседник, я с ума схожу от тишины. Возможно, от неё будет какая-то помощь, две головы хорошо, а одна плохо! Она вон даже что-то знает про географию, историю, политические границы. Арвен явно не тупой сельский рагуль! Какие-то русы, скифы, амазонки, кавказские волосатые гномы. И это я выяснил походя, а сколько в её голове ещё столь нужных и ценных для меня знаний?!
Арвен может помочь мне выяснить, кто я, закрыв квест о моём происхождении. Прямо с ней, вот как есть, можно отправиться в Серый Предел-18. Придушить моего старого учителя-мучителя-педофила Румила, предварительно добыв пытками нужную мне информацию. Да даже если этот ублюдок сразу всё расскажет, всё равно пыткам быть!