Палачи и жертвы
Шрифт:
Чаушеску недовольно посмотрел на этого цыгана, потом на свой браслет, покачал головой. Этого было достаточно. Его охранка взяв под руки цыгана Стефана, исчезла вместе с ним. Чаушеску вернулся домой грустным. Он думал про Стефана. Этот Стефан каким то образом въелся в мозг Николае Чаушеску. На следующий день диктатор начал наводить справки о цыгане, но никто о нем не знал. Через неделю он велел разыскать его в винограднике, где видел в тот день. Но опять все безрезультатно. Ночами он перестал спать, часто ругался с женой Еленой.
– Ну и сдался тебе этот цыган. Совсем уже с ума выходишь.
– Нет, надо было ему отдать этот браслет. Не нужен он мне.
– Ну и отдал бы. Зачем он тебе?
– Не знаю, почему-то я не решился отдать ему браслет. Не решился и все.
Именно после этой встречи с цыганом у Чаушеску дела пошли насмарку. Он начал часто
болеть, ссориться с родственниками. А его сын Нику начал принимать наркотики, нюхал героин, перепробовал, испортил почти всех красивых женщин Румынии, исковеркал
А у самого Николае Чаушеску дела все ухудшались. По ночам снился ему этот проклятый Стефан, который сверкая своими золотыми зубами говорил ему: дай браслет, а, дай, дай, Николае! Чаушеску тут же просыпался. Ну, чертов цыган! Что же мне делать! Каждый день перед резиденцией, прямо на лужайке кем-то была разлита черная жидкость. Никто не знал, кто это сделал. Охрана видела поблизости лишь некого цыгана, который тотчас исчезал как приведение. И каждый раз после этого с Чаушеску происходили страшные события. То на ровном месте умер его брат Георгий, то с ним самим случился инфаркт. А в конце концов, т.е. 18 декабря 89 года началась революция. Чаушеску со своей женой Еленой оставив дома буквально все, даже свои носки и туфли, бежали из Бухареста. Но их очень быстро арестовали и поместили в камеру на военной базе в Тяговисте. Суд над ним длился всего два часа, его приговорили к расстрелу.
Но его сподвижники готовили побег для Чаушеску. Все было готово для этого. Расстрел был назначен на 25 декабря 89 года. Подкупили почти всех: конвоиров, караульных, часовых, начальника камеры, даже командующего базой. И возможно, что Чаушеску удалось бы убежать с этой базы. Но что за рок!?! Это судьба. Один из его конвоиров оказался не кто иной, как муж Ирины Флорин. Почувствовав готовящийся подвох, Флорин буквально не отходил от Чаушеску, и объявил всем, что он лично расстреляет Президента Румынии. Ведя Чаушеску на расстрел по темному коридору, он шепнул ему: '' вам привет от цыгана Стефана''. Он это сказал со всей злостью, которую можно себе представить. У него будто с души упал огромный камень. Видимо этот камень был недостаточно тяжел. Чаушеску вздрогнул от этих слов, хотя некоторые мысли приходят в голову именно под конвоем. Чаушеску лишь заплакал. Запах железа, собачий лай, вой тюремной сирены. Это был черный финиш Президента Румынии, ужасный конец. Лучше страшный конец, чем бесконечный страх. Они продолжали идти по темному узкому коридору. Искусство всегда идет вперед, а за ним всегда следуют конвоиры или конвойные. Николае Чаушеску был расстрелян вместе со своей женой.
Картина была трогательная. Муж с женой крепко вцепились друг в друга и смотрели вперед, в дуло стрелявших в них военных. Перед выстрелом естественно зажмурились. Их расстреливали четверо солдат, в том числе и Флорин. Длинные автоматные очереди превратили их тела в дуршлаг, решето. И в этот момент, как по заказу, в синеве махнула крылом белая птица.
В июне 90 года Ирина родила красивого мальчика, и назвала его Адрианом. Это была точная копия Нику, но он родился с парализованным позвоночником, был обречен. Ирина его сохранила, она не избавилась от него, пусть даже на этом настаивал ее муж Флорин. Адриан до сих пор живет в Бухаресте. Но дело в другом. Однажды Ирина проснувшись утром, рассказала всем о своем сне. Она видела во сне какого то цыгана. Он улыбался, а в руках у него был какой-то браслет. И буквально через день Адриан, ее сын, начал ходить, он вылечился. Это мистика, но факт.
На одной из улиц Бухареста, где было много военных, к телефонной будке подошел человек.
– Алло, это я.
– Мариус? Ты где?
– Неважно. Задание выполнено.
– Парень, да тебе цены нет. Ты золото!
В трубке послышались отбойные гудки.
ГЛАВА 16
1997-й год. Интервью с Горбачевым.
С Сашей Суетиным мы учились в одном классе, в бакинской средней школе. После распада СССР он переехал в Москву, и устроился там работать в газете. Не скажу, что он стал журналистом, но писать он любил. Причем писал много: книги, брошюры, статьи, очерки.
Но прежде чем начать, я хочу сказать, что Саша с самого начала избрал неверный путь. Уже первый шаг его был неверен! Окруженный книгами и газетами, он проморгал, прошляпил свою звезду, не понял, что к гуманитарным наукам у него нет призвания. Это надо было почувствовать.
"Чувство - одно из величайших даров природы''.
А. Эйнштейн.
В общем, короче говоря, моему другу, журналисту Александру Суетину надоело писать ерунду. Не то чтобы он искал сенсаций, нет. Просто он хотел запомниться, высунуться из толпы, заработать себе имя, славу. Вот что хотел от журналистики, да и вообще от жизни Саша Суетин, корреспондент газеты "Московский день''. Но как это сделать, как? Писать о том, что кто-то где-то и почему-то тявкнул, гавкнул, это разумеется несерьезно. Конечно, это ежедневная работа журналиста, так сказать его хлеб, деньги. Как говориться, журналистика - это очень древняя профессия, ... ну, в общем, это вторая древняя профессия. В общем...
В тот день, 13 сентября 95-го года, в бархатное московское утро, когда еще не осень, но уже и не лето, в этот приятный день, Саша все понял, его осенило, обожгла догадка. Эврика! Суетин этот день запомнил на всю жизнь, причем оставшуюся. Он действительно понял, что надо сделать, чтобы стать знаменитым, известным журналистом и писакой. Он вышел на балкон и начал орать с 9-го этажа вниз: я понял, слышите вы, люди, я понял!!! Боже, как сверху люди кажутся маленькими! Старушки-сплетницы сидели на скамейке и подняли свои головы кверху, но ничего не увидели. Саша опять забежал в комнату. Он был сегодня одержим.
Боже, как это я раньше - то не догадался, а? О!!! Черт, черт, черт! Это же элементарно, это так просто, что даже можно и не заметить. О чем думают писатели, поэты, журналисты, когда пишут свои книги, статьи или трактаты. О чем? Ведь они же пишут ахинею, херню, дребедень. Вот она, истина! Наконец-то я нашел свое лицо! Знали бы люди, кто его носит. Воистину мы живем в 3-м измерении, большинство из нас тупицы. Меня часто до этого посещало вдохновение, но так и не застало меня. А сейчас, это уже все!!! У каждого человека в голове целая монархия, поэтому не нужно заниматься чем-то нарочно. Ну, блин, все, к делу.
А осенило Сашу вот что. Оказывается, по его мнению, есть очень простой метод для творческого человека стать известным. Надо писать о знаменитостях, о великих, ну, или известных личностях. И журналист должен брать интервью именно у таких, он должен общаться именно с такими. Ибо на плечах знаменитых людей, на их шее, очень легко выйти в знаменитости. Вас обязательно заметят, запомнят, зафиксируют. Вы попадете в обойму. Главное, чем - то отличиться, выделиться. Не важно чем! Пизанская башня не была бы такой известной, если была бы прямой. Лучше, если тебя потом простят, чем не заметят. Саша имел точное представление о том, что надо конкретно сделать, а не просто сказать или болтать языком. Это точно, сказал сам себе Суетин, горя нетерпением претворить свою идею в жизнь. Он решил, что первым его объектом будет Михаил Сергеевич Горбачев. Почему? Да потому, что он сегодня как никто нуждается в поддержке, во внимании. Он сегодня в опале, не у дел, так что Горбачев точно не откажет ему в интервью.