Паладин. Благословение
Шрифт:
– Нет.
– Кто-то орет.
– Точно! – тролль приготовил кочергу к бою, – шеф, чую наших обложили, пошли выручать!
Рыцарь бросился по коридору вперед в сторону звуков разгоравшегося где-то неподалеку боя, но домчавшись до первого поворота начал тормозить, а нетерпеливого тролля, сумел перехватить за кожаные доспехи, и дернуть назад, не дав выглянуть из-за угла.
– Ты че, шеф? – опешил Зырг, – там наших бьют!
– А ты в этом уверен?
Рыцарь осторожно выглянул из-за угла. Коридор пока что был пуст. Вопли доносились из-за следующего поворота, и очень быстро приближались. Тролль
– А-а-а!!! – грохотал по коридору их многоголосый вопль.
– Чё это они? – опешил тролль.
– Видать монстра какого-то разбудили. Зырг, как мимо проноситься будут, гаси их! А я беру на себя их преследователя!
Оруженосец понял своего рыцаря с полуслова. Коридорчик, по которому неслись обезумевшие от страха некроманты, имел только два пути: один прямой в тупик, другой за угол, где их ждал с кочережкой наготове тролль. Некроманты развили такую скорость, спасаясь от неведомой опасности, что на разворот ни у кого сил не хватило. Однако это не помешало Зыргу благословить каждого в отдельности своей кочергой из-за угла. Удар у него был поставлен. Тела некромантов по инерции просвистели в район тупика, и только благодаря хорошо набранной скорости, их трупы не завалили проход, в который уже выпрыгнул Кевин с мечом Треварда в поднятой руке, готовясь отразить атаку порожденья злобных некромантов.
– Ой, мама, роди меня обратно… – только и смог сказать он, при виде вывернувшего из-за поворота чудища.
Что черное, лохматое, с горящими адским пламенем глазами неслось прямо на него. А на этом черном лохматом, сидел жуткая фигура, закутанная в черный саван с ржавой косой в руках.
– У-у-у… всех перережу!!!
В руки Кевину прыгнул Золотой Лук с уже наложенной на тетиву стрелой, но меч, мешал натянуть тетиву, что и спасло ночной кошмар, который тут же дал по тормозам, развернулся и с диким визгом, ушел обратно за поворот.
– Шеф, да ты совсем охренел!!! – послуышался оттуда панический вопль.
Юноша замер. Из-за поворота на мгновение высунулась коса, с висящей на ней капюшоном, дернулась обратно.
– Ну чё? – услышал юноша испуганный голос Куши.
– Да вроде, пока не стреляет, – успокоила Дух Леса смерть голосом Люки.
– Ты это… платочком помаши, а то с него станется.
Из-за угла появилась рука и начала трясти черным платочком.
– Эй, шеф, не стреляй. Мы сдаемся!
– Тьфу! – смачно сплюнул юноша, – вот скажи мне, бесятина, почему у тебя все не как у людей? Когда сдаются, белым платочком машут, а не черным.
– Испачкался. Я им пот вытирал. У собачки на носу. Она со страху чуть не обделалась.
– Что?!! – возмутился Дух Леса.
– Молчи животное!
Люка в черном саване, верхом на черном Куши, рискнул, наконец, присоединиться к друзьям, промокая со лба рукавом обильно выступивший пот, размазывая сажу по лицу.
– Ну, и что это за маскарад? – сурово спросил рыцарь.
– Маскировка, – пояснил Люка, – ты вон тоже под некроманта закосил. Я тебя только по луку да мечу и узнал. А у нас ваших магиев нету! Подручными средствами обходиться приходится. Хорошо камин старый в одном месте подвернулся. Сажи там, море! А одного селянина эти придурки не раздевая упокоили, да еще и с косой. Торопились, видать, идиоты.
– Ладно. С вами все ясно. – Кевин опять уткнулся в карту. – У нас еще две группы должны быть на подходе. Что-то долго идут. Как бы чего с ними не случилось. Ты косу-то не убирай. Она на некромантов хорошо действует. Может еще пригодиться. За мной.
Рыцарь направился в обратный путь, на каждом повороте сверяясь с картой. За ним не спеша двинулась его верная команда. Кевин же в отличие от них так спешил, что умудрился вырваться вперед, за что чуть было, не поплатился. Дело в том, что незадолго до того, вынырнувшие из своего хода гномики услышали вопли некромантов, который гонял своей косой Люка. Это заставило их насторожиться, и они устроили совет.
– Вах, Гиви, па моему там наших аблажыли.
– Пайдем спасать!
– Пайдэм!
– Вах! Затихли.
– Затихли. Как ти думаэшь, кто пабэдил?
– Сэйчас узнаэм.
Вано сунул голову за поворот, и резко отдернул ее, увидев спешащую в его сторону фигуру некроманта с картой в руках.
– Нэкроманты. Адын идэт сюда. Что дэлат будэм?
– Мстить. Толко как шэф вэлэл. Аккуратно, нэзамэтно.
– Как всэгда, карочэ. Толко тэпэр я атвлэкаю, а ты бъеш. Моя очэрэд!
– У нас всо по чэстному!
Кунаки ударили по рукам, и Вано начал отвлекать.
– Слышь, дылда! – Выпрыгнул он перед Кевином, как только тот дошел до угла, за которым они прятались, – проверь, мы правильно идэм? – гномик сунул под нос оторопевшему рыцарю свой экземпляр карты.
Похоже, эта методика у них была отработана от и до, и только реакция истинного Паладина Вездесущего спасла череп рыцаря от кувалды Гиви. Молот гномика высек сноп искр, столкнувшись с лезвием меча Треварда.
– Да вы совсем опухли, мелкотравчатые!
– Э! Сюшай, Вано, па моэму это голос шэфа!
– Я это, я! – рыцарь поспешил снять с себя личину.
– Вай маладэц! А ти гаварыл нэкроманты пабэдили, – треснул брата по затылку Вано.
К месту конфликта подоспели Зырг и Люка с Куши.
– Что эти мелкие опять начудили? – поинтересовался бесенок.
Гномики с любопытством уставились на его косу.
– Ничего, – отмахнулся Кевин, – мелкое недоразумение. Так, наши группы, как я понимаю, со своими некромантами справились. Остались Сандарм и Руже, – рыцарь еще раз сверился с картой, – их выход на финишную прямую это вон тот проход.
– Э! Это наш проход, – заволновался Гиви.
– Туда ходить нэ надо! – затряс головой Вано, и даже поспешил перегородить указанный проход своим маленьким тельцем, – там всо чисто!
Кевин с Люка переглянулись.
– А я в этом уже не уверен, – нахмурился юноша, – дорогу!
Вано, виновато вдохнув, отошел в сторону. Друзья ринулись в освободившийся коридор, и за первым же поворотом наткнулись на некромантов. Нет, гномики не соврали. В этом проходе действительно все было чисто. В смысле зачистки злобной нечисти все было чисто. Тела некромантов лежали аккуратными рядами вдоль стен. У некромантов с левой стороны ручки были сложены на груди крестиком, у некромантов с правой стороны руки лежали на животе, сцепившись пальцами, изобразив некое подобие нуля.