Паломничество Ланселота
Шрифт:
— Это французский рыцарско—монашеский орден, существовавший в двенадцатом—тринадцатом веках. Основан он был в Иерусалиме крестоносцами. Эти рыцари—монахи занимались грабежами, ростовщичеством, торговлей и контрабандой. Грабили они не только язычников, но и православную Византию.
— Ага, они были вроде тех крестоносцев, что заглядывали к нам в Камелот! — воскликнула Дженни.
— Крестоносцы — в Камелот? — удивился доктор.
— Дженни говорит о Реальности. Продолжайте, доктор: что же с было с тамплиерами дальше?
— В конце концов французский король и папа римский,
— Какой он мрачный, прямо второй Кронборг! — сказала Дженни, когда они по дошли ближе к острову.
— Вы бывали в Эльсиноре, Дженни? — спросил Якоб.
— Мы в нем пережидали космическую атаку русских.
— Атаку русских? — переспросила Эйлин, стоявшая рядом с доктором и слушавшая его рассказ о тамплиерах. — А вы разве не знаете, доктор, что не было никакого нападения русских на Планету?
— Что ты говоришь, дитя мое? Мы успели увидеть по персонику Месса, объявившего о войне с русскими и о нашем ответном ударе.
— Простите меня, но я знаю, как все было на самом деле. В тот день моему отцу было приказано вывести в океан флотилию кораблей—ракетоносцев. Прощаясь, он сказал маме, что русские способны обнаружить и взорвать наши ракеты в тот самый миг, как они поднимутся в космос и возьмут направление на восток. Когда через несколько часов Мессия объявил о нападении русских, мама сказала: "Это наши ракеты полетели на Россию". В ту же ночь затонул наш "Титаник". Мама не знает, что с моим отцом, поэтому она в таком тяжелом состоянии, а не только из—за того, что нас долго носило по волнам.
Все молча слушали Эйлин и не знали, верить ей или нет. Разумеется, она не лгала, но могла ведь и ошибаться…
Они подошли к Жизору. Громада замка нависала над узким каменистым берегом, кое—где поросшим ивовыми кустами. Похоже, остров когда—то был холмом с крутыми склонами — глубина возле самого берега была изрядная, и Ланселот подвел катамаран почти вплотную к скалистому берегу. Якоб бросил якорь, сходни опустили прямо в воду. Патти первым простучал копытцами по доскам, вбежал в мелкую прибрежную волну и поскакал на сушу.
Пока Якоб и доктор выкатывали на берег коляску Ланселота, доктор и Дженни с осликом в поводу первыми подошли к высоким воротам замка — дубовым, окованным железными полосами, с большими медными гвоздями—скрепами. Доктор толкнул громадные створы, но ворота были наглухо заперты. Тогда он отправился в обход замка в поисках другого входа. Патти, осмотрев берег и не найдя ничего для себя интересного, то есть съедобного, пошел за доктором. Вдруг ослик остановился, покрутил головой со вставшими столбиком ушами, издал радостное "Ийех!" и галопом помчался вдоль стены замка.
— Патти! Патти, вернись! — закричала Дженни.
— Не волнуйтесь, дорогая! — успокоил ее доктор. — Патти увидел свое любимое лакомство.
Действительно, в углу между стеной и выступающей наружу башней, куда и летел окрыленный восторгом Патти, высились заросли чертополоха.
— Ну вот, один из нас уже нашел пропитание, — засмеялся подъехавший к ним Ланселот. За ним шла Эйлин, ведя за одну руку мать, а за другую — Хольгера. Все стояли перед закрытыми воротами и ждали доктора. Вскоре он вернулся и объявил, что других ворот не обнаружил, а стены замка совершенно неприступны.
— Похоже, что там нет никого, кроме птиц, — заметил он. — Вы только послушайте, как они поют там, за стеной.
Действительно, из—за стены замка доносилось громкое и разноголосое птичье пение.
Поскольку в замок войти не удалось, решили устроиться на ночь прямо под аркой ворот: хоть и небольшое, но все—таки укрытие от дождя и ветра. С этим все разошлись по острову в поисках топлива и пресной воды.
ГЛАВА 18
Эйлин шла по берегу, вглядываясь в сплошную полосу водорослей и мусора, вынесенных прибоем. Маленькие крабы, заслышав ее шаги, разбегались и ныряли в кучи вянущих и остро пахнущих водорослей. Среди зелено—коричневых стеблей торчали разноцветные банки из—под энергена, куски обгорелого пенопласта, рваные пластиковые пакеты и другой бесполезный сор. Плавника ей пока не попадалось.
Девочка зашла за серую стену замка и увидела неподалеку купу ивовых кустов. "Там может быть хворост", — подумала она и храбро принялась пробираться сквозь заросли.
Она сразу заметила подходящую сухую корягу, торчавшую из песка, и попыталась ее вытащить. Но это оказался обломок ивового ствола, крепко державшийся за корни, и ей не удалось его ни вытянуть из песка, ни обломить. Утомившись, Эйлин села на теплый песок, а потом и прилегла. Солнце пригрело ее, и она сама не заметила, как сладко уснула. Эйлин не знала, сколько она проспала, когда ее разбудили тихие голоса.
— Как ты думаешь, это мальчик или девочка?
— Не знаю. На ней брюки, а брюки носят мальчики.
— Мари тоже носит брюки, а она девочка.
— Что ты, Кей! Мари не девочка, а учительница. Учительницы старые и носят разное, а девочки носят юбки. Вспомни—ка, в наших книжках все девочки нарисованы в юбках, а мальчики в брюках.
— Да, правда, Эль.
Голоса были детские, но какие—то странные. Эйлин вспомнила любимую в детстве игрушку: пушистого котенка, который, если положить его на спинку, говорил: "Хочу спать!" и закрывал глазки, а если поднять, пищал: "Хочу играть!". Голоса были чем—то похожи на голос игрушечного котика.
— А пойдем к Дине и скажем, что мы первые нашли девочку.
— Давай еще посидим и поглядим на нее: она такая красивая! Ты посмотри, Кей, какие у нее волосики!
— Если ты хочешь, то давай посидим и посмотрим.
Голоса умолкли. Эйлин, не меняя позы, чуть—чуть приоткрыла глаза. Два человечка, меньше ее ростом, но более плотные, сидели рядом под ивовыми кустами; оба были в широких серых балахонах и в колпачках, один в красном, другой в зеленом. "Это гномы", — подумала Эйлин и успокоилась: гномы могли ей только присниться, и она решила спать дальше. Но гномы продолжали беседу.